27 августа суд в Ростове-на-Дону приговорил бывшего мэра Махачкалы Саида Амирова к высшей мере наказания – пожизненному заключению. Вместе с ним значительные сроки получили несколько его приближенных, включая племянника, бывшего заместителя мэра Каспийска Юсуфа Джапарова. Им предъявили несколько обвинений, в том числе в убийстве в 2011 году руководителя Следственного управления Следственного комитета России по Дагестану Арсена Гаджибекова, а также в организации взрыва в торговом центре «Москва» в Каспийске. Это не первый приговор Амирову и его людям. Первый был вынесен еще в прошлом году – тогда ему был определен срок 10 лет за подготовку терактов.
Саид Амиров – один из самых незаурядных политиков Северного Кавказа. Считается, что по своему влиянию в Северокавказском регионе Амиров занимал второе место после самого Рамзана Кадырова. Хотя кадыровских амбиций у Амирова никогда не было. За редким исключением он довольствовался постом мэра Махачкалы и не рвался выйти за пределы Дагестана, сделав своей главной целью развитие собственного бизнеса. Впрочем, крупный успешный бизнес без политической ангажированности в России невозможен.У Амирова бурная биография. Он даргинец, родился в 1954 году, занимал ряд ответственных постов, доктор экономических наук. В 1999 году во время знаменитого прорыва отрядов Шамиля Басаева в Дагестан собрал внушительное «даргинское ополчение» для сопротивления вторгшимся в республику чеченцам. Длительное время возглавлял дагестанское отделение «Единой России». С 1998 года был мэром Махачкалы, крупнейшего города на Северном Кавказе с более чем миллионным населением. В 2006 году Амиров выдвигался на пост президента Дагестана, но республику тогда возглавил известный своей мудростью Муху Алиев.
Однако и без первого поста Амиров сохранил колоссальное влияние в Дагестане. Его власть в Махачкале сравнивали с властью бывшего московского мэра Юрия Лужкова. Власть Амирова была даже больше, поскольку в Москве влияние столичного главы было ограничено близким присутствием верховной федеральной власти.
У Амирова в Махачкале руки были развязаны. Махачкала стала его личной вотчиной: сколько-нибудь влиятельные административные посты заняли родственники Саида Джапаровича и люди из его окружения, подчинявшиеся непосредственно своему патрону. Со временем Амиров все больше верил, что он хозяин не только Махачкалы, но и всего Дагестана. О состоянии Амирова ходили легенды, в любом случае оно исчислялось миллиардами долларов.
У Амирова было много врагов, не оставлявших попыток от него избавиться. В 1990-е годы он пережил восемь покушений, в результате одного из них был тяжело ранен и стал инвалидом. Официальными версиями покушений были действия исламских боевиков, однако в самом Дагестане были уверены, что все покушения – следствие межклановых разборок.
Постепенно Амиров терял чувство меры. В какой-то момент он мог вообразить, что ему позволено почти все, как Рамзану Кадырову. Однако это было не так.
Чечня – не Дагестан. В Дагестане соперничество между кланами куда сложнее, чем в соседней республике. Дагестан – полиэтническая республика, и к соперничеству между кланами там добавляется конкуренция между этносами, нарушать баланс между которыми опасно. Наконец, Амиров не занимал президентской должности, а главное – в отличие от Рамзана не имел прямого контакта с российским президентом.
Излишняя самостоятельность Амирова раздражала президентов республики. Ставший главой Дагестана в 2013 году Рамазан Абдулатипов, которому Владимир Путин поручил навести порядок, явно не мог быть доволен самовластием махачкалинского мэра.
К тому же Амиров рискнул вступить в конфликт с силовыми структурами, что опять-таки дозволялось только Кадырову. Причем не просто конфликтовать, но даже противодействовать им. Собравший на амировский клан компромат Арсен Гаджибеков, за убийство которого и посадили Амирова, опирался на федералов, и его гибель рассматривалась в том числе как вызов Москве.
Арест Амирова в июне 2013 года выглядел как военная операция: была задействована боевая техника, в том числе вертолеты. Уже одно это свидетельствовало о могущественности хозяина дагестанской столицы. Федеральные власти опасались, что арест (точнее, захват) махачкалинского мэра может дестабилизировать ситуацию, причем не только в Махачкале, но и по всему Дагестану. Этого, однако, не произошло. Операция была внезапной, и среагировать на нее сторонники Амирова не сумели. Да и побоялись.
Вывезенный в Москву Амиров поначалу надеялся, что его конфликт с властями можно решить на компромиссной основе, однако, поняв, что это невозможно, попытался покончить жизнь самоубийством. Попытка оказалась неудачной – врачи спасли ему жизнь, и в итоге Амиров предстал перед судом.
Кто стоит за падением мэра Махачкалы, что означает это для ситуации в регионе, для России в целом?
Во-первых, «случай Амирова» есть еще одно подтверждение того, что неприкосновенных в России больше нет. Да, Амиров был арестован задолго до отставки главы РЖД Владимира Якунина. Однако тут показательна настойчивость, с которой власть шла к приговору Амирову, к полному устранению его и его клана из политической жизни Дагестана. Возможность дать задний ход, найти некие смягчающие обстоятельства существовала, но использована не была.
Говорят, что «дело Амирова» – косвенное предостережение в адрес Рамзана Кадырова, самого самостоятельного регионального политика России, демонстрирующего независимость от силовых структур, именующего себя «пехотинцем Путина» и только ему и подчиняющегося. Однако эта версия имеет некоторые слабости. И первая из них в том, что Кадыров, судя по всему, в глазах Путина по-прежнему незаменим и его уход (тем более смещение с поста) наверняка приведет к существенной дестабилизации в Чечне (представить себе войсковую операцию по аресту Кадырова просто-напросто невозможно.) Кроме того, Кадыров беспрестанно подчеркивает не просто свою лояльность российскому президенту, но и готовность прийти ему на помощь в любой самой острой ситуации – например, в украинской. В таком контексте Амиров и Кадыров – фигуры разного масштаба, махачкалинский мэр здесь явно уступает чеченскому лидеру.
Некоторые эксперты считают, что падение Амирова играет на руку Рамзану, отношения у которого с махачкалинским мэром были натянутыми. Характерно, что Кадыров публично называл своим братом одного из главных дагестанских оппонентов Амирова – главу местного отделения Пенсионного фонда Сагида Муртазалиева, недавно обвиненного в финансировании террористической деятельности и бежавшего из России.
Амировская история – это прежде всего урок для региональных кавказских олигархов. Способ еще раз подчеркнуть их полную зависимость от федерального центра. У Амирова, конечно, были свои покровители в Москве, но он абсолютизировал их влияние, проигнорировав то обстоятельство, что у Кремля не только одна башня. Так или иначе, но отныне в каждой республике Северного Кавказа должен быть только один начальник.
В самом Дагестане уход Амирова рассматривается по большей части как своя, местная разборка. Передел уже состоялся, и амировцы потеряли хоть и много, но далеко не все. Не будем забывать, что Амиров – даргинец, а обижать второй по численности народ в республике невозможно, да, впрочем, никто и не собирается этого делать.
Так что нынешний приговор Амирову не окажет особого влияния на республику и на Кавказ. Просто местные элиты еще более четко усвоили: главное – соблюдать правила игры и не ссориться с силовиками. Рамзан по-прежнему остается исключением.
Стабильность в Дагестане сохраняется. Хотя она относительна, но тем не менее последние три года ее уровень выше, чем в предыдущие времена. Обрушить стабильность внутренние разборки не могут. Главная опасность, как и всегда, заключается в систематическом ухудшении общей экономической ситуации в стране, сокращении бюджетных субсидий и, конечно, влияния на обстановку в регионе радикального ислама.