Источник: POLITICO Europe
За последние пять лет Британия изменилась до неузнаваемости. Во внутренней политике теперь все крутится вокруг шотландских и английских националистов, во внешней – вокруг выхода из Евросоюза, хотя не похоже, чтобы власти готовы были компенсировать отдаление от Европы сближением с США или кем-то еще. А Джереми Корбин, еще недавно просто шумный маргинал, внезапно возглавил Лейбористскую партию – один из столпов британской политической системы.
Тем временем в США социалист Берни Сандерс оказался серьезным соперником Хиллари Клинтон в борьбе за президентскую номинацию от Демократической партии. Эти новые политики не доверяют истеблишменту и уверены, что с нынешними политическими институтами следует поступить так же, как парижские революционеры 1789 года поступили с Бастилией.Сандерс в отличие от Корбина вряд ли сможет заполучить в свои руки крупную политическую партию. И не потому, что он слабый политик, а потому, что разложение политической системы в Британии зашло гораздо дальше, чем в США. Но успехи Сандерса и его коллеги Дональда Трампа свидетельствуют, что когда-то почтенные американские политические институты, как и британские, деградируют. Ведь у этих бунтарей нет убедительных решений для сегодняшних проблем Америки. Лозунг Трампа «Сделаем Америку снова великой» – это лишь еще один симптом того, что Америка отказывается признать: она уже утратила роль единственной сверхдержавы, причем навсегда.
Америке есть чему поучиться у Британии. Когда-то Британия тоже считала себя незаменимой для мира страной, ведущей нацией. Но последние несколько поколений она занята в основном тем, что пытается приспособиться к упадку этого величия. Американцы по-прежнему живут стереотипами о Британии, воображая ее престарелой аристократкой на фоне юной демократической Америки. Но постимперская мультикультурная Британия уже совсем не та, какую показывают в «Аббатстве Даунтон». Она выстроила образцовую систему универсальной медицинской помощи, она впереди США и в таких вопросах, как борьба с изменениями климата.
Но обе страны в политическом смысле по-прежнему весьма старомодны. Очень долго по обе стороны Атлантики эталоном политической системы считалась англо-саксонская демократия. Но что, если весь остальной мир уже так не считает?
Премьер-министр Дэвид Кэмерон призвал провести – вероятно, в следующем году – референдум о выходе Британии из ЕС. Он полагает, что ответ «да» будет зависеть от готовности ЕС поделиться с Британией полномочиями. Но Кэмерон так четко и не сформулировал, чего именно он ждет от Брюсселя. Поэтому результаты референдума в лучшем случае зафиксируют отчуждение Британии от Европы, а в худшем – спровоцируют ее выход из ЕС и дальнейшую международную изоляцию. Тогда за одним референдумом может последовать и второй – в Шотландии, жители которой могут проголосовать за отделение от Британии и свое возвращение в ЕС.
Британская оппозиция тоже не предлагает конструктивных внешнеполитических решений. Новый лидер лейбористов Корбин относится к ЕС скептически, к НАТО и США – враждебно. Но проблема не в Кэмероне и не в Корбине. Она в том, что в 1970-х и 1980-х годах Британия упустила свой шанс сыграть ведущую роль в формировании европейских институтов, добавить в них больше англо-саксонского динамизма вместо гальской бюрократии.
Разлад между Британией и ЕС очень напоминает разлад между США и международными институтами. Долгое время американские политики исходили из того, что мир будет во всем следовать их примеру. Но сегодня кажется, что это уже не так. И Америка упустила десятилетие после окончания холодной войны – когда Евросоюз динамично развивался, Россия была готова к сотрудничеству, а Китай еще не слишком настойчив, – и ничего не предприняла, чтобы закрепить это положение дел.
В 1990-е США могли бы вместе с ЕС укреплять международные институты, начиная с ООН, подписать Киотский протокол, присоединиться к Международному уголовному суду. Но США не подписали даже Конвенцию ООН по морскому праву или Договор о запрете противопехотных мин. Если бы Вашингтон тогда проявил инициативу в таких делах, сегодня вызовам со стороны Китая и России противостоял бы миропорядок, основанный на твердых и универсальных правилах.
Еще одна проблема – чрезмерное преклонение перед прошлым. И в Британии, и в США лидеры избираются по системе простого большинства, принятой в Англии больше трех столетий назад. В XX веке при этой системе в Британии, как правило, доминировали две партии: консерваторы и лейбористы. Но сегодня Британия – многопартийное общество, поэтому система выдает странные результаты. На последних парламентских выборах три партии – либерал-демократы, Партия независимости Соединенного Королевства (UKIP) и зеленые – собрали вместе около четверти голосов избирателей, но получили лишь десять мест из 650 в Палате общин.
Такие искажения мешают запоздалым попыткам правительства поделиться властью с регионами и национальными окраинами и играют на руку шотландским националистам. Из-за тех же самых диспропорций в избирательной системе на последних парламентских выборах Шотландская национальная партия получила в Шотландии только половину голосов, зато мест в парламенте 56 из 59, отведенных этому региону.
Всего этого можно было бы избежать, если бы поколением ранее руководство страны внедрило более справедливую избирательную систему и децентрализовало управление. Лишь недавно в Шотландии, Уэльсе и Северной Ирландии появились местные парламенты, а во многих крупных городах Англии по-прежнему не проводятся выборы мэров. Все больше людей, особенно в Англии, чувствуют, что не имеют никакого влияния на политическую жизнь страны. Но элиты по-прежнему превозносят Британию как образец демократии.
Похожий сценарий возможен и в США в эпоху Трампа и Сандерса. Несбалансированная избирательная система, в которой множество избирателей видят, что их голос никак не учитывается, может стать реальной угрозой для демократии. Эту угрозу в Вашингтоне видят, но до решения проблемы руки не доходят. Понятно, что испорченная система вряд ли будет склонна сама себя исправлять. Но дело еще и в странном нежелании модернизировать политические институты.
Посмотрите, скажем, на Сенат и его архаичную практику забалтывания президентских инициатив в бесконечных дебатах. Сенат задумывался совсем в другую эпоху и с другими целями. Сейчас каждый президент должен преодолевать это сопротивление, когда ему нужно провести элементарные назначения в своей администрации или добиться принятия закона, который уже получил поддержку большинства. Это подрывает доверие общества к парламенту и создает вакуум, который могут заполнить антисистемные политики. А постоянные апелляции к тому, что эту систему задумали отцы-основатели США, превращают страну из демократии в теократию. Сами отцы-основатели пришли бы в ужас, если бы узнали, что их страна до сих пор живет по правилам, которые они придумали для XVIII века.
Меняться никогда не поздно. Но, как показывает опыт Британии, было бы гораздо проще реформировать старые институты в более спокойные времена. Сегодня это все равно что чинить тормоза велосипеда, когда он уже несется вниз по склону.
Английский оригинал статьи был опубликован в POLITICO Europe, 19.10.2015