Источник: Голос Америки
МОСКВА – Дипломаты ООН рассматривают возможность принятия резолюции Совета Безопасности в поддержку прекращения огня в Сирии, инициированного США и Россией, сообщают мировые СМИ. Госсекретарь Джон Керри считает соглашение «единственным способом, с помощью которого мы можем положить конец этой войне».
Накануне президент Барак Обама дал осторожную оценку перспектив плана по прекращению боевых действий в Сирии и возможности последующего перехода к мирным переговорам, призванным положить конец пятилетней гражданской войне в этой стране.
«Мы проявляем осторожность, избегая завышенных ожиданий. Ситуация в стране сложная», – подчеркнул Обама.
В то же время президент добавил: «Если в течение следующих недель мы увидим сокращение сокрушающего страну насилия, это даст нам основу для достижения долгосрочного перемирия». По его словам, противоборствующие стороны могут со временем «продвинуться в направлении политического перехода, который в конечном итоге будет необходим для прекращения гражданской войны в Сирии».
Русская служба «Голоса Америки» побеседовала на тему перемирия в Сирии с директором Московского центра Карнеги Дмитрием Трениным.
Виктор Васильев: Как вы оцениваете перспективы достигнутого между США и Россией соглашения о перемирии в Сирии?
Дмитрий Тренин: В принципе это соглашение может стать поворотным пунктом в поиске мирного решения сирийского кризиса, по крайней мере, в той части, которая не касается ИГИЛ. Потому что ИГИЛ – это уже другая история, следующий этап. Но, конечно, шансы на то, что соглашение будет реализовано, далеко не 100-процентные. Они колеблются где-то на уровне 50 процентов. Я слышал, что на конференции по безопасности в Мюнхене министр иностранных дел Германии Штайнмайер давал 51 процент, а министр иностранных дел Лавров – 49. Так что здесь то, что называется, бабушка надвое сказала.В.В.: В чем, по-вашему, главный камень преткновения?
Д.Т.: Проблема в том, что в Сирии далеко не все находится под полным контролем у России и США. Например, группы, непосредственно участвующие в боевых действиях в Сирии – сирийские участники сирийского конфликта. Это же относится и к тем, кого на Западе называют умеренной оппозицией, и к правительству в Дамаске. Кроме того, здесь принимают участие целый ряд региональных игроков: Саудовская Аравия, Иран, Турция. Поэтому что-то сделать США и России, надеюсь, удастся, но надо учитывать еще и огромное недоверие между Москвой и Вашингтоном. Это недоверие откровенно, я бы сказал, выражают и в Пентагоне, и в других подразделениях системы национальной безопасности США. Полагаю, в России недоверие к США не меньше. Оно, может быть, не так открыто высказывается, но оно, наверное, не менее сильное. Поэтому добиться реализации договоренности будет крайне трудно.
В.В.: Что говорит в пользу достигнутых договоренностей?
Д.Т.: И у Кремля, и у администрации Барака Обамы есть достаточно серьезные причины стремиться к реализации соглашения. Для Кремля крайне важно, чтобы Белый дом признал Россию в качестве равноправного игрока в Сирии и на Ближнем Востоке, а значит, и во всем мире – за пределами бывшего Советского Союза. Это очень важно с точки зрения восстановления престижа страны как глобальной державы, о чем постоянно говорит и всегда думает президент Путин. Для администрации Обамы тоже важно урегулировать сирийскую проблему, по крайней мере, поставить ее на какие-то рельсы решения. Администрацию очень много и часто несправедливо критиковали за бездействие в сирийском вопросе, которая, на мой взгляд, была вызвана не какой-то робостью, а скорее выводом, который для себя сделал президент США и, очевидно, многие люди вокруг него –непосредственное вовлечение страны в сирийский конфликт принесет гораздо больше вреда США. И вот если хотите, ответом критикам может стать это соглашение, особенно в том случае, если оно сработает. В конце концов, было очень много скептицизма и в 2013 году, когда было достигнуто соглашение о химическом разоружении Сирии. Многие просто не могли себе представить, как можно этого добиться в ходе продолжавшейся и очень ожесточенной гражданской войны. Тем не менее, это было сделано. Причем, в условиях, когда между США и Россией, тогда, может быть, еще не было острого, непосредственного конфликта, но точно доверия было немногим больше, чем сейчас. Я не хочу ничего предсказывать и предвосхищать. Надеюсь, что соглашение будет реализовано. Но я еще раз повторяю, что шансы на реализацию соглашения далеко не 100-процентные.
В.В.: Уже сейчас с разных сторон раздаются голоса, что от соглашения выиграет прежде всего Башар Асад. Что скажите по этому поводу?
Д.Т.: Речь ведь идет о перемирии, которое является частью политического процесса. Думаю, все серьезные игроки понимают, что Сирия с Асадом – в прошлом. Это не значит, что никакие элементы нынешней Сирии не переживут окончания войны. Конечно, нет. Многие интересы, которые представляет клан Асада, будут в другой форме, но поддержаны в новой конфигурации политической силы, в новой организации сирийского государства. Но эти элементы не будут однозначно доминирующими, какими они являются сегодня. Разумеется, есть много скептиков, которые считают, что война будет продолжаться, и что Асад сейчас одержал важную для себя победу, пусть пока еще не полную, но существенную, что в дальнейшем он с помощь российской авиации продолжит уничтожать оппозицию, что любые подобные соглашения играют ему на пользу. Но я должен напомнить, что еще не так давно говорилось о том, что соглашение о прекращении огня необходимо, поскольку без него Асад просто уничтожит всю оппозицию. Поэтому можно по-разному относиться к соглашению о прекращении боевых действий. Но, во-первых, оно в любом случае дает возможность хоть какой-то передышки и спасает чьи-то жизни. Важно и то, что оно само по себе было достигнуто в пакете, если хотите с другим соглашением – об оказании гуманитарной помощи пострадавшим в ходе конфликта. Мы говорим о ситуации, в которой ежедневно гибнут сотни и сотни людей. И любая спасенная жизнь стоит того, чтобы дипломаты продолжили поиск компромиссов для договоренностей. И потом, все войны, включая самые кровопролитные, так или иначе заканчивались мирным соглашением или миром, который кто-то кому-то навязывает. Цель любой войны – это мир на определенных условиях.