Все серьезные игроки понимают, что Сирия с Асадом – в прошлом

В принципе соглашение РФ И США может стать поворотным пунктом в поиске мирного решения сирийского кризиса, по крайней мере, в той части, которая не касается ИГИЛ. Но, конечно, шансы на то, что соглашение будет реализовано, далеко не стопроцентные.

 Дмитрий Тренин, Виктор Васильев
Автор
Голос Америки
 on 25 февраля 2016 г.
Российская Федерация включила Фонд Карнеги за международный мир в список «нежелательных организаций». Если вы находитесь на территории России, пожалуйста, не размещайте публично ссылку на эту статью.

Источник: Голос Америки

МОСКВА – Дипломаты ООН рассматривают возможность принятия резолюции Совета Безопасности в поддержку прекращения огня в Сирии, инициированного США и Россией, сообщают мировые СМИ. Госсекретарь Джон Керри считает соглашение «единственным способом, с помощью которого мы можем положить конец этой войне».

Накануне президент Барак Обама дал осторожную оценку перспектив плана по прекращению боевых действий в Сирии и возможности последующего перехода к мирным переговорам, призванным положить конец пятилетней гражданской войне в этой стране.

«Мы проявляем осторожность, избегая завышенных ожиданий. Ситуация в стране сложная», – подчеркнул Обама.

В то же время президент добавил: «Если в течение следующих недель мы увидим сокращение сокрушающего страну насилия, это даст нам основу для достижения долгосрочного перемирия». По его словам, противоборствующие стороны могут со временем «продвинуться в направлении политического перехода, который в конечном итоге будет необходим для прекращения гражданской войны в Сирии».

Русская служба «Голоса Америки» побеседовала на тему перемирия в Сирии с директором Московского центра Карнеги Дмитрием Трениным.

Виктор Васильев: Как вы оцениваете перспективы достигнутого между США и Россией соглашения о перемирии в Сирии?

Дмитрий Тренин: В принципе это соглашение может стать поворотным пунктом в поиске мирного решения сирийского кризиса, по крайней мере, в той части, которая не касается ИГИЛ. Потому что ИГИЛ – это уже другая история, следующий этап. Но, конечно, шансы на то, что соглашение будет реализовано, далеко не 100-процентные. Они колеблются где-то на уровне 50 процентов. Я слышал, что на конференции по безопасности в Мюнхене министр иностранных дел Германии Штайнмайер давал 51 процент, а министр иностранных дел Лавров – 49. Так что здесь то, что называется, бабушка надвое сказала.

В.В.: В чем, по-вашему, главный камень преткновения?

Д.Т.: Проблема в том, что в Сирии далеко не все находится под полным контролем у России и США. Например, группы, непосредственно участвующие в боевых действиях в Сирии – сирийские участники сирийского конфликта. Это же относится и к тем, кого на Западе называют умеренной оппозицией, и к правительству в Дамаске. Кроме того, здесь принимают участие целый ряд региональных игроков: Саудовская Аравия, Иран, Турция. Поэтому что-то сделать США и России, надеюсь, удастся, но надо учитывать еще и огромное недоверие между Москвой и Вашингтоном. Это недоверие откровенно, я бы сказал, выражают и в Пентагоне, и в других подразделениях системы национальной безопасности США. Полагаю, в России недоверие к США не меньше. Оно, может быть, не так открыто высказывается, но оно, наверное, не менее сильное. Поэтому добиться реализации договоренности будет крайне трудно.

В.В.: Что говорит в пользу достигнутых договоренностей?

Д.Т.: И у Кремля, и у администрации Барака Обамы есть достаточно серьезные причины стремиться к реализации соглашения. Для Кремля крайне важно, чтобы Белый дом признал Россию в качестве равноправного игрока в Сирии и на Ближнем Востоке, а значит, и во всем мире – за пределами бывшего Советского Союза. Это очень важно с точки зрения восстановления престижа страны как глобальной державы, о чем постоянно говорит и всегда думает президент Путин. Для администрации Обамы тоже важно урегулировать сирийскую проблему, по крайней мере, поставить ее на какие-то рельсы решения. Администрацию очень много и часто несправедливо критиковали за бездействие в сирийском вопросе, которая, на мой взгляд, была вызвана не какой-то робостью, а скорее выводом, который для себя сделал президент США и, очевидно, многие люди вокруг него –непосредственное вовлечение страны в сирийский конфликт принесет гораздо больше вреда США. И вот если хотите, ответом критикам может стать это соглашение, особенно в том случае, если оно сработает. В конце концов, было очень много скептицизма и в 2013 году, когда было достигнуто соглашение о химическом разоружении Сирии. Многие просто не могли себе представить, как можно этого добиться в ходе продолжавшейся и очень ожесточенной гражданской войны. Тем не менее, это было сделано. Причем, в условиях, когда между США и Россией, тогда, может быть, еще не было острого, непосредственного конфликта, но точно доверия было немногим больше, чем сейчас. Я не хочу ничего предсказывать и предвосхищать. Надеюсь, что соглашение будет реализовано. Но я еще раз повторяю, что шансы на реализацию соглашения далеко не 100-процентные.

В.В.: Уже сейчас с разных сторон раздаются голоса, что от соглашения выиграет прежде всего Башар Асад. Что скажите по этому поводу?

Д.Т.: Речь ведь идет о перемирии, которое является частью политического процесса. Думаю, все серьезные игроки понимают, что Сирия с Асадом – в прошлом. Это не значит, что никакие элементы нынешней Сирии не переживут окончания войны. Конечно, нет. Многие интересы, которые представляет клан Асада, будут в другой форме, но поддержаны в новой конфигурации политической силы, в новой организации сирийского государства. Но эти элементы не будут однозначно доминирующими, какими они являются сегодня. Разумеется, есть много скептиков, которые считают, что война будет продолжаться, и что Асад сейчас одержал важную для себя победу, пусть пока еще не полную, но существенную, что в дальнейшем он с помощь российской авиации продолжит уничтожать оппозицию, что любые подобные соглашения играют ему на пользу. Но я должен напомнить, что еще не так давно говорилось о том, что соглашение о прекращении огня необходимо, поскольку без него Асад просто уничтожит всю оппозицию. Поэтому можно по-разному относиться к соглашению о прекращении боевых действий. Но, во-первых, оно в любом случае дает возможность хоть какой-то передышки и спасает чьи-то жизни. Важно и то, что оно само по себе было достигнуто в пакете, если хотите с другим соглашением – об оказании гуманитарной помощи пострадавшим в ходе конфликта. Мы говорим о ситуации, в которой ежедневно гибнут сотни и сотни людей. И любая спасенная жизнь стоит того, чтобы дипломаты продолжили поиск компромиссов для договоренностей. И потом, все войны, включая самые кровопролитные, так или иначе заканчивались мирным соглашением или миром, который кто-то кому-то навязывает. Цель любой войны – это мир на определенных условиях.

Оригинал интервью

Фонд Карнеги за Международный Мир как организация не выступает с общей позицией по общественно-политическим вопросам. В публикации отражены личные взгляды автора, которые не должны рассматриваться как точка зрения Фонда Карнеги за Международный Мир.