«Этот текст ДОЛЖНЫ ПРОЧЕСТЬ ВСЕ РОДИТЕЛИ, чтобы успеть спасти своих детей от рокового шага, чтобы научиться распознавать малейшие симптомы надвигающейся трагедии», – это редакционная приписка «Новой газеты» (Сaps Lock в оригинале) к статье Галины Мурсалиевой о заговоре против детей, якобы существующем в соцсети «ВКонтакте»: в закрытых сообществах, мол, создана извращенная субкультура, где восхваляется смерть и ведется конвейерная пропаганда суицида.
Расследование прочитали уже почти два миллиона человек, еще больше людей его обсуждали. Встревоженные родители по всей стране спешили поделиться друг с другом ужасной правдой о мерзавцах, которые хотят зомбировать их сыновей и дочерей, чтобы те покончили с собой.
Кроме страха и возмущения, расследование обозревателя «Новой» Галины Мурсалиевой вызвало немало критики – как профессиональной («Медуза», например, указала на то, что Мурсалиева явно предвзята), так и фактологической (Lenta.ru поговорила со «второй стороной», представителями подобных сообществ). Если суммировать все, что удалось узнать вдогонку, выходит, что на деле это была не секта заговорщиков, а группа блогеров, построивших сообщества вокруг эстетики декаданса и потерявших в итоге контроль над ситуацией.
Скорее всего, их посадят. Роскомнадзор уже отреагировал: пообещали все проверить и передать следствию. Елена Мизулина не стала дожидаться результатов проверки и поспешила предложить наказывать владельцев самих социальных сетей за такой контент.
Для РКН и Мизулиной эта история – повод для очередных запретов, если, конечно, в администрации не будет возражений. Повод, возможно, чуть более резонансный, но все равно один из многих. За пару дней до этого скандала думский комитет одобрил предыдущую запретительную меру в отношении сети, так называемые «поправки Яровой», которые предусматривают до семи лет тюрьмы за оправдание терроризма в интернете.
Но удивительная особенность нынешней ситуации в том, что на этот раз материал для потенциальной репрессивной меры пришел от либеральной газеты. Та же самая «Новая», которая показала документы обгоревшего в Донбассе танкиста и разоблачила фабрику кремлеботов в Ольгине, в вопросе регулирования социальных сетей во многом согласилась с наиболее консервативными представителями власти.
Автор статьи Галина Мурсалиева пишет искренне и эмоционально, и потому сам выбор слов исчерпывающе показывает ее отношение к предмету исследования – интернету. «Взрослые чаще всего заходят сюда, не получая излучения», – это она про «ВКонтакте». С ее точки зрения, соцсеть – это токсичная зона, куда ходить можно только с проводником-сталкером, а лучше не соваться вовсе.
Сама Мурсалиева, скорее всего, и не хотела возлагать вину на технологии и сетевое пространство, просто так вышло, что для нее они стали неотъемлемой частью чего-то ужасного и недопустимого. Она просто переживает за детей, попавших в плохую компанию, но, рассказывая их истории, исподволь выстраивает целую мифологию, убедительно расписывая воображаемый мир со «свалками» и «радиоактивными отходами». Его населяют «фашисты», «маньяки» и «духовные уроды».
Выходит эклектичная картина ада из головы человека, выросшего в позднем Советском Союзе, где все понамешано. Свалки и радиоактивные отходы – это одновременно и страх ядерной войны, привитый еще в школе, и чернобыльская катастрофа. Тут есть и фашисты как главный враг – базовый мифологический столп всего послевоенного сознания. Обратите внимание на полную смысловую выхолощенность этого слова здесь, в контексте регулирования соцсетей. Речь ведь не идет ни о националистах, ни о войне. Никакого смыслового наполнения, кроме резко негативных эмоций. Фашист – просто очень плохой человек. Даже не человек, нелюдь. Лишение врага человеческого звания упрощает его наказание и последующее уничтожение, ведь гуманизм тогда на них не распространяется.
Да и обычным правом в такой экстремально опасной зоне, как социальные сети, выходит, можно пренебречь. Через несколько дней после статьи Lenta.ru опубликовала переписку журналистов «Новой газеты» с администраторами сообществ «ВКонтакте». Разговор, как видно из скриншотов, строился на запугивании, психологическом давлении и даже угрозах привлечь ФСБ. После того как это стало известно, главный редактор газеты Дмитрий Муратов на время служебного расследования отстранил своего заместителя Сергея Соколова от работы.
Это тот самый Соколов, которого глава Следственного комитета Александр Бастрыкин четыре года назад вывозил в лес. Мужественный и смелый журналист, который для многих сам по себе символизирует свободу слова, но вот так вышло.
Нужна была очень сильная мотивация, чтобы принципиальные противники методов российских силовиков, сами же от них пострадавшие, применили их в своей работе. Например, отвращение и ненависть, так похожие на те, что мы видим у депутатов, принимающих запреты в отношении Сети.
Возраст здесь оказывается сильнее идеологических линий. Поколение шестидесятилетних боится дебрей интернета, как темного леса, и подсознательно мечтает его вырубить или хотя бы расчистить.
К условному 1980 году, пику брежневского застоя, большая часть сегодняшней элиты, как правящей, так и творческой, вступила в осознанный возраст: кто-то только оканчивал школу, кто-то уже выпустился из института и начал работать. Президенту Путину в том году исполнилось 28, главреду «Новой» Муратову – 19. Разные судьбы, одно поколение, во многом непонятое теми, кто рос и тем более родился уже после распада Союза.
Это поколение на словах все еще строило коммунистическое будущее, где советские люди будут счастливы, а наши космические корабли будут летать в далеком космосе, но втайне мечтало о джинсах, колбасе и открытых границах. Подпольную свою программу они выполнили с лихвой: ездить можно куда угодно, да и дефицита нет, даже несмотря на продуктовое эмбарго, даже свобода слова какая-никакая есть. С точки зрения поколения Путина, решительно непонятно, чего бузила молодежь, ведь сейчас намного лучше по сравнению с тем, что было в их юности.
Для сегодняшних же двадцати- и тридцатилетних в России достижения брежневских комсомольцев в виде поездок в Европу и ста сортов колбасы выглядят самоочевидной обыденностью, и как раз наоборот, даже ограничения на выезд в отдельные страны, типа Турции или Египта, кажутся тревожным наступлением на личную свободу. Также и вторжение в интернет-пространство воспринимается как посягательство на базовое право.
Интернет, социальные сети и мобильные телефоны – альтернативная ветвь цивилизационного развития, о которой не говорили в курилках НИИ и не писали братья Стругацкие вместе с журналом «Техника – молодежи». К Сети путинское поколение относится именно как к помойке, где гадить может кто угодно. Президент, как известно, смотрит новости по телевизору и читает газеты в машине (по слухам, проблемы у РБК начались только после того, как их расследования были опубликованы на бумаге). При этом «старшие», как подчеркивается в статье «Новой», еще могут заходить в эти страшные дебри интернета ненадолго, но вместе с тем они с ужасом наблюдают, как этот технологический ад затягивает в свою воронку детей, возвращая их экстремистами, фашистами, уродами, либералами и «пятой колонной». Ведь именно об этом и выступления Яровой, и расследование Мурсалиевой.
Когда российские власти принимают очередной запрет, ограничивающий свободу в интернете, они преследуют не только политические цели. Это еще и общий поколенческий страх перед новым и непонятным. Они боятся интернета, и они с ним будут бороться, независимо от того, по какую сторону кремлевской стены сидят.