Новый шаг российского руководства – переброска боевых самолетов на базу в Иран – еще раз доказал, что желание Москвы восстановить утраченное с распадом Советского Союза влияние на Ближнем и Среднем Востоке нельзя недооценивать. Вопреки некоторым взглядам, утверждающим, что текущая международная ситуация и ограниченный ресурсный потенциал не позволят Кремлю серьезно усилить свои позиции в регионе, Россия демонстрирует обратное: в последние двенадцать месяцев она проявляет небывалую способность к принятию и реализации нестандартных и неожиданных решений на Ближнем и Среднем Востоке, начиная от ввода войск в Сирию и военной поддержки генерала Хафтара в Ливии (с участием Египта и ОАЭ) и заканчивая проведением у себя встреч глав МИД стран – членов Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива, а также развертыванием авиации на иранской авиабазе. Последний шаг в принципе беспрецедентен: впервые с 1946 года российские военные присутствуют на территории Ирана, в чьей Конституции запрещено передавать иностранцам в использование территорию страны для военных нужд, даже если нужды эти обусловлены благими намерениями. Более того, впервые в истории (если не считать персидскую казачью бригаду) российская армия приглашена в Иран руководством этого государства: обычно, еще с петровских времен, российские военные приходили на его территорию непрошеными гостями.
Непростое решение для Тегерана
Разрешая российским самолетам дозаправляться и обслуживаться на авиабазе Шахид-Ноже, руководство Ирана пошло наперекор не только собственному законодательству, но и собственной идеологии, которую последовательно насаждало в стране последние 37 лет, говоря об исключительном суверенитете иранцев над территорией своей страны. Тем самым правящие Исламской Республикой клирики противопоставляли себя и свою власть предшествующему шахскому периоду, когда иностранцы чувствовали себя хозяевами положения в Иране. На этом фоне неожиданное решение Тегерана уже вызвало смешанную реакцию в иранском обществе. Фарсиязычная блогосфера тут же взорвалась рядом резких высказываний. Справедливости ради стоит отметить, что наиболее агрессивные заявления все же делают представители иранской общины, живущие за рубежом, которые традиционно критично настроены к нынешним властям Исламской Республики и их попыткам заигрывать с Москвой. Однако им вторит и часть внутрииранской блогосферы. В частности, комментаторы проводят параллели с историческим опытом прошлого и предупреждают руководство, что если оно не одумается и «не выгонит российскую авиацию их Хамадана, то увидит уже российскую артиллерию у меджлиса» (намек на разгон парламента русскими войсками в ходе подавления иранской революции начала XX века). Эти настроения были мгновенно подхвачены некоторыми реформаторскими и условно либеральными изданиями (такими как «Мардом салари» или «Арман»). Те, в свою очередь, хоть и соглашаются с необходимостью оказания помощи российской авиации для укрепления взаимодействия с Москвой в Сирии, все же говорят о ненадежности России как партнера.
Сторонникам верховного лидера Ирана Сейида Али Хаменеи из числа консерваторов, которые обладают наибольшим влиянием на ситуацию в стране, а также иранским военным (в первую очередь их гвардии — Корпусу стражей исламской революции) пока что удается сдерживать недовольных. Через своего советника по внешней политике Али Акбара Велаяти аятолла Хаменеи четко довел до населения мысль, что Тегеран стремится к стратегическому сотрудничеству с Москвой и это в его интересах. О необходимости усиления сотрудничества говорил и секретарь Высшего совета национальной безопасности Ирана Али Шамхани (выразив мнение Стражей), в то время как консервативные СМИ активно поясняли, что присутствие российскх самолетов в Иране усилит региональные позиции страны, а также поможет в противостоянии с традиционным врагом – США и Израилем.
Наиболее сложная задача стояла перед спикером меджлиса Али Лариджани и главой парламентского комитета по национальной безопасности и внешней политике Алаэддином Боруджерди, которые постарались объяснить «электорату», что никто никому базу не предоставлял. С их слов, речь идет о так называемом аэродроме подскока, на котором российские стратегические бомбардировщики только дозаправляются перед нанесением авиаударов по ИГИЛ (запрещенная в России группировка). Последнее, конечно же, игра слов и частично подмена терминов. Учитывая техническую отсталость ВВС Ирана, создавать инфраструктуру обслуживания своих самолетов на аэродроме под Хамаданом Москве все же придется (хоть и без развертывания частей охраны). В этом смысле иранских коллег сдали российские парламентарии, поторопившиеся заявить о своей готовности незамедлительно легализовать присутствие ВКС РФ на базе Шахид-Ноже, как это было сделано в случае с сирийским Хмеймимом.
Вместе с тем на текущий момент верховному лидеру Ирана и его команде удалось достигнуть желаемого – голоса критично настроенных представителей иранских СМИ затерялись на фоне активной кампании поддержки российского присутствия, развернутой консервативными медиаресурсами. Характерно и молчание политиков из числа реформаторов.
Прагматизм против идеологии
Молчание традиционно критично настроенных к России иранских политиков из числа реформаторов объясняется просто. С одной стороны, решение о допуске ВКС РФ на базу под Хамаданом было принято на самом верху иранской элиты при поддержке набирающих в стране популярность иранских силовиков. Любые возражения в этом случае могут быть поданы противниками реформаторов как выступление против режима, что явно не в их интересах на фоне обостряющейся политической борьбы в стране, растущего разочарования населения в результатах исполнения договоренностей по ядерной программе, достигнутых между Тегераном и шестеркой переговорщиков при активной поддержке реформаторов, а также приближающихся президентских выборов. С другой стороны, в иранской политической элите существует консенсус относительно того, что выживание сирийского режима является жизненно важным для сохранения за Ираном статуса ведущей региональной державы. В этих условиях обеспечить доминирование сирийской армии на поле боя необходимо любой ценой, в том числе и в ущерб некоторым идеологическим догматам. Предоставление авиабазы Шахид-Ноже для нужд российской авиации позволит интенсифицировать проводимые Москвой бомбежки, а это явно пойдет на пользу режиму Башара Асада и его союзникам, чьи успехи в Алеппо и на других участках фронта пока не сильно впечатляют.
Москва становится ближе
Россия, размещая авиацию близ Хамадана, преследует куда большие цели, чем просто помощь Дамаску. Более того, излишняя концентрация на очевидных положительных моментах для российской военной кампании в Сирии от использования Шахид-Ноже (такие как экономия топлива, увеличение безопасности полетов, отсутствие необходимости наращивать группировку ВКС на базе Хмеймим) может скрыть другие последствия принятого Москвой решения. Прежде всего, развертывание – пусть ограниченное и временное – россйский военно-космических сил в Иране будет способствовать укреплению российско-иранского сотрудничества в целом.
С 2012 года российское руководство, обеспокоенное развитием ситуации на Ближнем и Среднем Востоке, а также гипотетической возможностью иранского поворота в сторону Запада, пытается вывести диалог с Тегераном на новый уровень, чтобы гарантировать стратегическое сближение Ирана и России. Полезность наличия Иране в числе стран, по крайней мере положительно настроенных к России, продемонстрировали хотя бы трехсторонняя встреча Путина, Рухани и Алиева в Баку, а также недавние изменения в динамике российско-турецких отношений, началу которых предположительно способствовали и усилия Тегерана.
Тем не менее в течение последних четырех лет Россия и Иран так и не смогли подвести твердую основу под развитие двусторонних отношений. Экономика оказалась для них ненадежным фундаментом: с 2010 года объем российско-иранских инвестиций остается незначительным, а товарооборот падает. В 2014 году негативную тенденцию удалось временно остановить, стабилизировав объем торговли на уровне 1,7 млрд долларов США, но в 2015 году падение возобновилось. В результате объемы товарооборота достигли минимального за последние 10 лет показателя 1,2 млрд долларов. По этой причине Москва и Тегеран были вынуждены обратиться к региональной проблематике, где их интересы соприкасаются. Представить же что-либо благодатнее для налаживания диалога между Москвой и Тегераном, чем сирийская проблема, сейчас невозможно. Однако очень долго две страны шли параллельными курсами в САР, а их взаимодействие оставалось ситуативным. Медленные темпы наступления сирийской армии под Алеппо вместе с высокими потерями иранцев и их союзников в Сирии все же изменили ситуацию, заставив Тегеран открыть Шахид-Ноже для российских самолетов и пойти на сближение с Москвой, чего России и надо было.
Помимо этого, Кремлем решается и имиджевый вопрос: используя базу в Хамадане, Москва значительно укрепит доверие иранцев к себе, продемонстрировав серьезность намерений взаимодействовать с ними по Сирии и уменьшив существующие у Тегерана страхи. В частности, иранские СМИ уже заявили о том, что, решив разместить тяжелые бомбардировщики под Хамаданом, правительство России сняло опасения Тегерана о том, что Москва в любой момент может отвернуться от Исламской Республики, купившись на обещания арабских монархий Персидского залива увеличить инвестиции в российскую экономику или посулы стран Запада ослабить введенные против России из-за Крыма санкции. Москва также использует присутствие своей авиации в Шахид-Ноже и в качестве промоакции своего оружия, что весьма важно лоя планов российского ВПК наладить военно-техническое сотрудничества с этой страной.
Регион безмолвствует
Момент для начала использования российской авиацией авиабазы под Хамаданом выбран весьма удачно. Несомненно, это решение было неожиданным для многих стран как в регионе, так и за его пределами. Однако Россия ожидает весьма сдержанной практической реакции государств Ближнего Востока и Запада. Кремль, судя по всему, рассчитывает, что США окажутся заняты предвыборной гонкой, Европа – текущими внутренними делами, а Турция не рискнет ставить под вопрос начатый с Москвой диалог. А арабские монархии Персидского залива, предоставленные сами себе, не решатся в одиночку раздувать скандал. Египет и Израиль при нынешней динамике их отношений с Москвой также возражать, по расчетам российского руководства, не будут. Пока что российские ожидания оправдываются. Между тем использование ВКС РФ авиабазы под Хамаданом будет оказывать на регион значительное психологическое влияние, демонстрируя, что Сирия не единственная страна, готовая допустить Москву на свою территорию. Особенно эффект этот будет силен от понимания того, что Военно-космические силы России впустил Тегеран, который, как отмечалось ранее, более 37 лет не позволял никаким иностранным солдатам присутствовать на своей территории.
Дальнейшее развитие российско-иранских отношений будет во многом зависеть от ситуации в Сирии. Как показала ситуация с базой Шахид-Ноже, чем интенсивнее будут идти бои в Алеппо и на других участках гражданской войны в Сирии, тем больше Тегеран будет вовлекаться в более тесноее взаимодействие с Россией, что, в свою очередь, упрочит позиции Москвы.