Намеки на громкие дела против членов правительства – министров или даже вице-премьеров – звучали еще летом: якобы после парламентских выборов президент устроит перезагрузку правительства и заодно придаст второе дыхание антикоррупционной кампании. Однако фамилия министра экономического развития Алексея Улюкаева в числе претендентов на арест не упоминалась. Да и по форме его ночное задержание по подозрению в вымогательстве взятки от «Роснефти» за положительное заключение по приватизации «Башнефти» сильно отличалось от предыдущих образов показательной борьбы с коррупцией.
О деле против министра, якобы взятого с поличным, просто объявили, никаких визуальных доказательств представлено не было. Аресты губернаторов Никиты Белых и Александра Хорошавина стали медийными событиями – все запомнили затравленный вид главы Кировской области, белую скатерть и белые конверты на ней, следы реагентов на руках Белых. Золотая ручка Хорошавина тоже впечаталась в память. Миллиарды полковника МВД Дмитрия Захарченко были выставлены на всеобщее обозрение. С Улюкаевым привычного сценария не было.
Со времен прихода к власти Владимира Путина действующих министров не задерживали, и если главной целью дела против Улюкаева был только показательный процесс: наказываем даже членов правительства, борьба с коррупцией идет всерьез, – то нам показали бы куда больше. Официально сообщается, что силовики разрабатывают министра уже несколько месяцев и президент в курсе этой ситуации. Однако почему-то задержание Улюкаева не только не попало в камеры официальных телеканалов, которые часто получают такие предупреждения, его не оказалось и в кадрах оперативной съемки. Журналистам «Лайф» даже пришлось сочинять эпос о деяниях силовиков и злодеяниях министра – визуальных доказательств не было. Более того, за несколько часов следствие озвучило две разные версии: поначалу гордо объявлялось, что министр взят с поличным, потом оказалось, что два миллиона долларов «Роснефти» находились в некоей банковской ячейке, а министр только имел намерение их взять.
Приватизация «Башнефти» стала настоящим детективом. Против покупки ее акций «Роснефтью» всю весну и лето высказывались члены правительства, в том числе и сам Алексей Улюкаев. Владимир Путин устами Дмитрия Пескова говорил: скорее нет. Логика их выступлений была понятной: негоже одной госкомпании покупать акции другой. Но осенью оказалось, что такой сценарий вполне возможен: Игорь Сечин победил, «Роснефть» приобрела «Башнефть», Алексей Улюкаев сделку одобрил, а Владимир Путин только слегка удивился позиции правительства по поводу приватизации нефтяной компании, но протестовать не стал. Закулисный сценарий мог выглядеть так: либералы в правительстве мешали Сечину получить нужный актив, но тот смог переубедить президента, и кабинет министров откатил назад.
Дело против Алексея Улюкаева выглядит как ответный удар Игоря Сечина по чиновнику, который ставил ему препятствия: разумейте языцы и покоряйтеся, бороться с «Роснефтью» не стоит. В пользу этой версии говорит и отсутствие у силовиков претензий к самой сделке по «Башнефти», и хорошие отношения Игоря Сечина с силовиками. «Я думаю, что граждане России, все мы воодушевлены задержанием министра Улюкаева», – быстро сориентировался вице-президент «Роснефти» Михаил Леонтьев.
Чтобы допускать, что такая месть возможна, нужно всерьез верить в то, что российские министры – самостоятельные акторы, которые могут своей волей помешать госкомпании, которой руководит очень близкий к президенту человек, купить другую структуру. Российские реалии такой самостоятельности не допускают: в 2006 году структуры «Роснефти» претендовали на доли в кампании «Лукойл», сценарий их получения был близок к силовому. Дело тогда закончилось отставкой близкого к Игорю Сечину прокурора Владимира Устинова.
Так что Алексей Улюкаев мог выражать собственную позицию, но она была сформулирована в русле общей политики Кремля, и вряд ли Игорь Сечин мог воспринимать этого чиновника как серьезного противника. С другой стороны, мелочная месть и быстрые, эмоциональные шаги для главы «Роснефти» вполне характерны. Сечин болезненно воспринимает любую критику в свой адрес, судится со СМИ. Наказать за слова (а Улюкаев действительно много чего говорил) – это вполне в его стиле.
Однако в течение нескольких часов выяснилось, что арест Улюкаева в итоге не выгоден никому, в том числе и Игорю Сечину. Сама возможность вымогательства взятки за положительное заключение по приватизации ставит под сомнение покупку «Роснефтью» «Башнефти». Сегодня у силовиков (позиция Кремля нам неизвестна) претензий нет, а завтра они могут появиться – покупка той же «Башнефти» и «АФК Система» тому пример. Если Улюкаев вымогал деньги, значит, честное заключение должно было выглядеть по-другому. Перспективы пересмотра есть – неслучайно Владимир Путин «удивился» продаже «Башнефти».
Арест министра экономического блока наносит удар по правительству в целом – Алексей Улюкаев не принадлежит ни к одной из влиятельных групп (например, его нельзя назвать человеком первого вице-премьера Игоря Шувалова или Аркадия Дворковича), но воспринимается он как часть «либерального» кабинета министров Дмитрия Медведева. Коммунисты уже требуют отставки правительства, а часть провластных экспертов ее допускают: и партия, и политологи близки к спикеру Госдумы Вячеславу Володину, который не упустил возможности начать атаку на Медведева. Наконец, дело против министра экономического развития бьет и по самому президенту – не вредный же Обама утверждал состав правительства?
Неслучайно следствие, которое обычно в случае громких коррупционных дел требует для обвиняемых максимально жесткой меры пресечения, попросило для Алексея Улюкаева меру предельно мягкую – домашний арест. Такое решение часто принимается тогда, когда у силовиков недостаточно доказательств: пресловутую ячейку никто не видел. Если дело Улюкаева начнет рушиться, его возможные инициаторы (противники Игоря Сечина или он сам) могут сильно пострадать.
Ситуативная месть или вера в собственные силы ударила по самой системе, она перешла определенную грань. Раньше в разборках между влиятельными группами страдали второстепенные фигуры, действующих министров не трогали. Сейчас создается ощущение, что близкие к Владимиру Путину, но конфликтующие друг с другом игроки резко повысили ставки. Борьба становится открытой и выходит на новый, силовой уровень, нервы у окружения президента накануне его четвертого срока начинают сдавать. Место былых соратников занимают молодые технократы, экс-охранники подбираются к руководящим постах в силовых структурах.