Новый президент США Дональд Трамп, обещавший «покончить с мусульманским терроризмом», сразу взял быка за рога: гражданам Сирии, Ирана, Ирака, Сомали, Йемена, Судана и Ливии на 90 дней приостановлен въезд в США. Поначалу запрет коснулся даже владельцев гринкарт (его сняли под давлением судов и общественности 31 января).
Из семи обиженных Трампом стран серьезнее всех пострадал Иран: на него приходилось около половины американских виз, выдаваемых для граждан этих семи попавших под запрет государств. Страх, гнев, унижение испытывают сейчас и граждане Ирана, и американцы иранского происхождения. Они уверены, что дело не в борьбе с терроризмом, а в очередной жестокой политической игре.
Миф об иранском терроризме
Даже в относительно дружественной Ирану России люди настолько привыкли связывать слова «терроризм» и «Иран», что никакие рациональные доводы не могут разрушить эту прочную ассоциацию. Что уж говорить про США. Несколько десятков лет миф об иранском терроризме усердно культивировался и Америкой, и Израилем. Иран всерьез противостоять этому не смог или просто не разглядел вовремя опасность информационной войны.
Однако факты говорят иное, и именно этими фактами в виде инфографики иранцы сейчас возбужденно обмениваются в социальных сетях. За последние 40 лет в США не произошло ни одного теракта с участием хотя бы одного гражданина Исламской Республики Иран. Большая часть исполнителей 9/11 – граждане Саудовской Аравии. В других терактах заметно отличились граждане Пакистана и Афганистана. Но ни одна из этих стран не вошла в антитеррористический список Трампа.
Официальная идеология Ирана не предполагает поддержку террористических организаций. Здесь важны религиозные различия: подавляющее большинство иранцев – шииты, а организации вроде «Талибана», «Аль-Каиды» или запрещенного в РФ ИГИЛ выстраиваются суннитами (и чаще ваххабитами, при поддержке злейшего врага Ирана – Саудовской Аравии). Иран открыто декларирует свое неприятие ИГИЛ и ему подобных группировок и предпринимает немало практических шагов для борьбы с такого рода «злокачественными новообразованиями» на Ближнем Востоке.
Единственное реалистичное обвинение против Ирана – поддержка «Хезболлы» в конфликте с Израилем. Однако в глазах рядового иранца никакой это не терроризм. Израильтяне – оккупанты, а «Хезболла» – движение сопротивления, и ее действия – это партизанские операции на войне, где все средства хороши. История рассудит, кто тут прав, но «Хезболле» уж точно нет смысла ничего громить на территории Америки.
Иранцы гордятся своими отличиями от арабских стран: мол, там «неотесанная деревенщина» предпочитает решать проблемы войнами, взрывами и нападениями на мирных жителей, зато у нас тишь да гладь, самое правильное толкование ислама и самая высокая культура отношений. Тем горше пилюля: оказаться в позорном списке вместе с той самой «деревенщиной».
Почему Иран?
На первый взгляд нелогично включать в подобный список Иран сейчас, когда он согласился на сделку по ядерной программе и пока ее выполняет. Ведь руководство США не может не знать о сравнительной безопасности иранской миграции. Более того, иранские мигранты одни из самых образованных и богатых в США. В результате утечки мозгов из Ирана (бегству части населения от исламской революции 1979 года, постоянному отъезду молодых людей, которым трудно выносить тяжелое экономическое положение и ограничение свобод в Исламской Республике) Америке достаются самые сливки: программисты, ученые, врачи. Уровень образования, который дают иранские вузы, достаточно высок, а иранская диаспора в Америке считается одной из самых состоятельных – по неофициальным данным, на счетах американцев иранского происхождения аккумулировано около $200 млрд.
Такие люди не пойдут взрывать небоскребы. Более того, многие из них приезжают в страну как диссиденты. Депортация иранца из США на родину может означать для него длительное тюремное заключение. Поэтому к чувству унижения примешивается и страх: что, если после очередного визита к родным тебя просто не пустят обратно в США? И даже те, кто о переезде в США никогда не задумывался (как правило, старшее поколение), беспокоятся за детей и внуков, которых иранские власти могут встретить весьма негостеприимно.
Теперь добавим сюда атомную сделку. Гнев и разочарование иранцев понятны: они соблюдали условия сделки. Снятие части санкций уже привело к улучшению международных экономических отношений Ирана. Пошел обмен торговыми делегациями, упростились визовые режимы. И вдруг одним росчерком пера Иран вновь поставили в ряд мировых изгоев.
Наконец, действия Трампа напрямую бьют по иранским либералам, по таким политикам, как президент Рухани и министр иностранных дел Зариф, решившим вывести Иран на сближение с западным миром. «Американское предательство» – желанный козырь для консерваторов, с самого начала сопротивлявшихся атомному соглашению и остальным действиям либералов. Кто теперь сможет отрицать, что Большому Сатане нельзя было доверять с самого начала? И это за несколько месяцев до президентских выборов, которые пройдут в мае этого года. Консервативное правительство, если победу одержит его представитель, без сомнения, встанет в жесткую оппозицию США. Возникает ощущение, что президента США это вполне устроит.
Разделение Трампа
Иранцы пока не до конца понимают последствия указа Трампа. Реакция иранской общественности эмоциональна, но не скоординирована. Новость об американском запрете отчасти затерялась среди сообщений о трагедии в торговом центре Plasco в Тегеране, когда обрушившееся во время пожара здание погребло под собой десятки пожарных.
Правительство Ирана, впрочем, отреагировало незамедлительно. Министр иностранных дел Зариф объявил, что «запрет на [въезд в США] мусульман будет вписан в историю как большой подарок экстремистам и тем, кто их поддерживает». Позднее его заявление расширил МИД Ирана: «Ограничения на поездки мусульман в Америку – публичное оскорбление всего исламского мира и Ирана в частности и будут восприняты как прекрасный подарок для экстремистов». Президент Рухани добавил: «Сегодня не время возводить стены между народами. Они забыли, что Берлинская стена упала много лет назад».
МИД Ирана также принял симметричные меры, на время запретив американцам въезд в Иран: «При всем уважении к американскому народу и всех расхождениях между ним и враждебной политикой властей США Иран будет придерживаться принципа взаимности до тех пор, пока оскорбительные ограничения в отношении иранских граждан не будут сняты».
Даже те иранцы, кто не в восторге от властей Исламской Республики, соглашаются, что запрет нелогичен. В остальных шести странах списка идет гражданская война. Оттуда действительно возможен наплыв беженцев и скрывающихся в их массе террористов. Но зачем перекрывать въезд иранским мигрантам, которые часто едут в Америку с деньгами и знаниями? Тем более когда атомная сделка позволила снять часть былых противоречий.
Но президент Трамп не считает, что эти противоречия сняты. Более того, он выстроил свою избирательную кампанию в том числе на обещании отменить сделку с Ираном. И оказалось, что это был не просто популистский лозунг – на Иран вновь наклеен уже немного подзабытый ярлык «страны-террориста». Среди иранских аналитиков популярно мнение, что запрет на въезд – лишь первый шаг к тому, чтобы прервать начавшуюся было оттепель в ирано-американских отношениях. И делает это американское руководство ради России.
Многие иранцы рассуждают так: Дональд Трамп открыто говорил о том, что главными противниками США в современном мире он видит Китай и Иран, а с политикой Америки в отношении России он не согласен. США, конечно, сильно смутил бы союз России с Китаем или России с Ираном. Поэтому по плану новой американской администрации Россия должна (хотя бы временно) стать США другом. А вот Иран, напротив, планируется оттолкнуть. При Обаме Америка и Россия постоянно использовали Иран как разменную монету, средство давления при достижении тех или иных договоренностей. И теперь иранцы вновь опасаются, что Россия бросит их в обмен на снятие санкций и дружеское рукопожатие Трампа.
После попадания в список Трампа иранцы обижены, испуганы и рассержены, но не понимают, как вести себя в этой ситуации. В американском запрете им видится часть долгосрочной стратегии, направленной на новую изоляцию Ирана. И Россию они считают одним из ее участников.
Марьям Хамеди – иранский журналист, политолог (имя изменено), Тегеран