Источник: Foreign Affairs
Реакция США на вмешательство России в президентские выборы 2016 года выглядит чрезвычайно слабой. Мало того, некоторые американцы относятся к этому вопросу по принципу «уж кто бы говорил»: дескать, какое право имеют Соединенные Штаты жаловаться на действия России — ведь и сами США нередко вмешивались в ход политических кампаний и выборов в других странах. Конечно, очень важно честно и реалистично оценивать многочисленные случаи вмешательства США в зарубежные выборы в прошлом, и в этом отношении Москву и Вашингтон, разумеется, нельзя противопоставлять по принципу «черное — белое». Но и мазать их одинаково серой краской тоже не следует. Дело в том, что между подходами двух стран в этом вопросе попросту нельзя ставить знак равенства.
Прошлое и настоящее — не одно и то же
Концепции, построенные по принципу «кто бы говорил», имеют два серьезнейших изъяна. Во-первых, сторонники такой позиции не проводят адекватного различия между характером американского вмешательства в годы холодной войны и действиями США после ее окончания. Ранее Соединенные Штаты действительно много раз прибегали к нелегитимному вмешательству в выборы в ряде стран, пытаясь повлиять на их исход в пользу кандидатов, которым Америка отдавала предпочтение, а в некоторых случаях — даже стремясь отстранить от власти законно избранных лидеров, враждебно, по мнению Вашингтона, относившихся к его интересам в сфере безопасности и экономики. Таких прискорбных случаев наберется немало: особую известность приобрели события, связанные с американским вмешательством в Гватемале и Иране в первой половине 1950-х гг., в Чили и Никарагуа в 1970-х и 1980-х гг.
Однако после окончания холодной войны масштабы такого вмешательства значительно сократились: политические деятели США больше не рассматривают мир как арену глобальной идеологической борьбы, где любая страна, даже малая, считается важной фигурой на стратегической шахматной доске. В результате Америку стал куда меньше волновать исход большинства выборов за рубежом, и она намного реже пытается скорректировать их результаты в том или ином направлении.
Конечно, и за последние 25 лет можно выявить несколько случаев, когда США пытались манипулировать выборами в других странах, чтобы к власти пришел кандидат, которого они предпочитали. Так, в 1996 году, когда российскому президенту Борису Ельцину предстояло переизбираться на новый срок, администрация Клинтона, стараясь посодействовать его победе, оказала Москве определенную экономическую помощь. Во время выборов в Палестине в 2006 году администрация Джорджа Буша тоже использовала американскую экономическую помощь для поддержки ФАТХ в его состязании с ХАМАС (результат, как и можно было предположить, оказался контрпродуктивным). Накануне выборов 2005 года в Ираке администрация Буша разработала план тайной передачи средств угодным Вашингтону кандидатам и партиям, но, как сообщается, отказалась от его реализации из-за возражений Конгресса. Наконец, в 2009 году, перед выборами в Афганистане, США, как утверждает в своих мемуарах бывший министр обороны Роберт Гейтс, развернули закулисную деятельность, чтобы «отодвинуть в сторону» президента Хамида Карзая и не допустить его победы.
Несомненно, были и другие подобные случаи, которые известны лишь тем, кто имеет доступ к секретной информации. В целом, однако, по сравнению с периодом холодной войны масштабы американского вмешательства в зарубежные выборы существенно сократились. Это связано как с изменившимися интересами США, так и с эволюцией представлений во многих кругах американского политического истеблишмента насчет допустимости подобных действий с нравственной точки зрения. Сегодня общая картина выглядит так: Россия активно наращивает закулисное вмешательство в ход выборов в целом ряде регионов, а США продолжают сокращать такую деятельность. Тем, кто убежден, что Вашингтон по-прежнему регулярно использует тайные инструменты вмешательства, чтобы повлиять на исход выборов по всему миру, стоит посмотреть в глаза фактам. Россия, в последние годы все чаще пытающаяся манипулировать политическими процессами в странах Центральной и Западной Европы, на Балканах, в США и Латинской Америке, оставляет после себя множество красноречивых улик, и если бы Вашингтон действовал аналогичным образом, то наверняка обнаружились бы какие-то следы этой активности.
А как же продвижение демократии?
Второй спорный элемент концепции «кто бы говорил» связан с утверждением, будто усилия США по продвижению демократии в других странах — с использованием дипломатических рычагов влияния, помощи по демократизации и сотрудничества с международными организациями, поддерживающими демократию, — представляют собой другую, более скрытую форму вмешательства в выборы, аналогичную действиям России. Однозначным сторонником этой точки зрения можно назвать российского президента Владимира Путина: он убежден, что программы поддержки демократии, осуществляемые в его стране Соединенными Штатами и другими государствами Запада, — это попытки манипулирования внутриполитическими процессами в России, направленные против него лично. Аналогичные подозрения есть и у многих западных наблюдателей, отлично помнящих долгую историю вмешательств со стороны США.
Действительно, цель дипломатических шагов и помощи США в поддержку демократизации состоит в том, чтобы направлять политическое развитие других стран. И проводится эта политика не из чистого идеализма: в ее основе в значительной степени лежат собственные интересы Соединенных Штатов. Вашингтон исходит из того, что демократизация в других странах в целом отвечает интересам США в сфере безопасности и экономики, поскольку в результате к власти там приходят стабильные правительства, склонные к более глубокому партнерству с Америкой благодаря одинаковым политическим ценностям. Но в отличие от российского вмешательства в выборы Соединенные Штаты, продвигая демократию, не пытаются усугубить социально-политические разногласия, систематически распространять ложь, оказывать поддержку конкретным кандидатам или подрывать техническую чистоту выборов. В целом США стараются помочь жителям других стран реализовать в ходе выборов свои основополагающие политические и гражданские права, повысить техническую чистоту и прозрачность выборного процесса.
Скептикам, не желающим признавать, что дипломатические меры и помощь США в поддержку демократии не являются манипуляцией выборами, стоит проанализировать некоторые недавние примеры — в частности, попытки Соединенных Штатов содействовать демократизации в Тунисе, помочь Гамбии выйти из тупика, возникшего после выборов 2016 года, убедить правительство Венгрии в необходимости уважать свободу печати и гражданское общество или — это было в начале нынешнего десятилетия — заставить военный режим Мьянмы допустить хотя бы некоторые элементы демократии в политической жизни страны.
Скептикам также следует учесть: хотя американские организации, занимающиеся поддержкой демократии, чаще всего финансируются правительством США, у них постоянно возникают противоречия с предпочтениями американских дипломатов, которые часто цепляются за близкие отношения с дружественными диктаторами, сомневаясь в стратегической ценности демократических перемен. В середине 1990-х такие противоречия возникали в отношении бывшего президента Индонезии Сухарто и главы Казахстана Нурсултана Назарбаева, а первом десятилетии XXI века — в отношении бывшего египетского президента Хосни Мубарака и семьи Алиевых в Азербайджане. И еще одна вещь, которую не стоит забывать скептикам: в большинстве случаев политика Соединенных Штатов по распространению демократии за рубежом проводится бок о бок, а то и в активном партнерстве с другими демократическими странами, не замеченными в геополитическом вмешательстве, — например, Данией, Нидерландами и Швецией.
«Серые зоны»
Итак, хотя в целом различие между поддержкой Соединенными Штатами демократии за рубежом и политическим вмешательством, которое сейчас вошло в привычку у России, является вполне обоснованным, имеется несколько неоднозначных вопросов, неизбежно затрудняющих такое разграничение. Во-первых, есть немногочисленные, но важные случаи, когда США в ходе предвыборных кампаний однозначно помогают одной из сторон. Это происходит, если какой-нибудь «сильный лидер», чья приверженность демократии вызывает сомнения, пытается придать своей власти легитимность и продлить ее за счет выборов. В таких ситуациях — например, в ходе плебисцита в Чили, организованного президентом Аугусто Пиночетом в 1988 году, кампании по переизбранию Слободана Милошевича в 2000-м или ряда выборов в Беларуси в «нулевых» — Соединенные Штаты и некоторое количество других западных акторов оказывали помощь оппозиционным политическим силам, бросавшим вызов диктатору, и организациям гражданского общества, боровшимся за явку избирателей. С точки зрения Запада такие действия представляют собой не вмешательство в ход свободных и честных выборов, а попытку уравнять правила игры во время кампании, подтасованной в пользу действующей власти. Сама же эта власть, естественно, считает, что США и их союзники стремятся тенденциозно повлиять на исход выборов.
Во-вторых, хотя помощь США и других западных стран гражданскому обществу нацелена на содействие его борьбе за права человека и демократию, а не на поддержку одной из сторон в межпартийной политической борьбе, грань между политическим и гражданским обществом зачастую размыта. Те, кого Запад считает принципиальными общественными деятелями, работающими на распространение общечеловеческих политических и гражданских прав, демократических ценностей, таких как прозрачность и подотчетность, представляются правителям соответствующей страны изощренными политиками, рядящимися в «гражданскую» тогу, чтобы отстранить их от власти. Особенно это относится к странам с частично или полностью «закрытой» политической жизнью, например Камбодже и Венесуэле, где правящий режим душит оппозицию и демонстрирует способность подрывать нормальный ход выборов.
В-третьих, несмотря на то что в большинстве случаев усилия США и других стран Запада по продвижению демократии осуществляются открыто, некоторые организации, оказывающие такую помощь, действуют не столь транспарентно, стремясь защитить тех, кого они поддерживают, от запугивания и преследования. В результате всё больше режимов обвиняет Запад в тайном политическом вмешательстве. Эта ситуация развивается по заколдованному кругу: недемократические режимы обвиняют организации, поддерживающие демократию, в тайном вмешательстве и преследуют тех, с кем они сотрудничают, таким образом вынуждая эти организации использовать менее прозрачные методы. Это, в свою очередь, лишь усиливает подозрения в скрытом политическом вмешательстве. В частности, за последние десять лет американская поддержка демократизации Ирана стала гораздо менее транспарентной, поскольку власти этой страны усиливают репрессии против реципиентов зарубежной помощи.
В-четвертых, хотя усилия США по распространению демократии в других странах, как правило, обусловлены искренним стремлением поддержать свободу, эта политика отличается явной непоследовательностью. Так, правительство США выделяет больше средств на программы поддержки демократии в странах, которые оно рассматривает как своих стратегических противников, например в Иране и на Кубе, чем в недемократических государствах, которые Вашингтон считает своими стратегическими партнерами, в частности в Саудовской Аравии и Эфиопии. Такая непоследовательность не носит абсолютного характера. Вашингтон всё же предпринимает определенные шаги по продвижению демократии и прав человека в государствах, которыми правят «дружественные тираны». Вот лишь один пример: в прошлом году администрация Трампа приняла решение частично приостановить американскую помощь Египту, чтобы продемонстрировать свое недовольство антидемократической политикой президента Абделя Фаттаха ас-Сиси. Кроме того, непоследовательность в отстаивании принципа не перечеркивает значения тех случаев, когда он всё же отстаивается. Тем не менее такая непоследовательность негативно отражается на общей идее, что поддержка демократии — действительно принципиальная позиция.
В противоположных направлениях
Пока неясно, какие меры следует предпринять Соединенным Штатам, чтобы дать эффективный ответ на вмешательство России в выборы, но одним из необходимых шагов в этом направлении, несомненно, должен стать отказ от тезиса, что Вашингтон не имеет морального права возражать против таких действий. Поскольку реальное положение дел неоднозначно, да и не все факты нам известны, аргументы по принципу «кто бы говорил» заслуживают определенного внимательного анализа и оценки. В прошлом — особенно во времена холодной войны — США действительно вмешивались в выборы за рубежом. Но сегодня тенденции в поведении США и России не сближаются, а расходятся, причем Россия движется в негативном направлении. И хотя американская политика продвижения демократии не лишена изъянов и в прошлом сопровождалась серьезными ошибками, ее никак не назовешь аналогом незаконного, тайного вмешательства в выборные процессы, которое Россия, судя по всему, намерена превратить в одну из главных своих «визитных карточек» на международной арене.
Оригинал статьи опубликован в Foreign Affairs
Томас Карозерс — старший вице-президент по научной работе Фонда Карнеги за Международный Мир. Один из ведущих и наиболее авторитетных специалистов по вопросам международной поддержки демократии, прав человека, качественного государственного управления, законности и гражданского общества.