Провалы представителей власти на губернаторских выборах в четырех регионах справедливо объясняются негативным влиянием на настроения избирателей трех базовых факторов: повышение пенсионного возраста, длительное падение доходов населения, общая усталость от несменяемой власти.
В трех регионах проиграли давно работающие, слабые и непопулярные губернаторы. Где тонко, там и рвется. Намного успешнее для власти прошли выборы в регионах, куда назначили новых и.о. губернаторов – молодых варягов-технократов. Технология обновления губернаторского корпуса через назначение молодых технократов и последующее автоматическое их избрание стала массовой в 2017–2018 годах (более 30 регионов). Провал пока только один – Приморский край. Это случайный сбой или системный риск для технологии, нацеленной на обновление региональных элит сверху и еще более жесткий контроль над регионами?
Попробуем разобраться, почему этот провал случился именно в Приморье. Никакой предопределенности не было, но в крае больше факторов, способствовавших провалу кандидата от власти на губернаторских выборах, чем в других регионах. Основными можно считать три.
Экономика, элиты и население Приморья
Первый – это экономические интересы и специфика региональных элит. В Приморье велика роль ресурсодобывающей экспортной экономики, главный ресурс – рыба. В отличие от добычи нефти и газа этот ресурс не сконцентрирован в локальных точках, а распределен пространственно. При распределенном ресурсе бизнесу проще уходить из-под контроля государства – превышать квоты на вылов, продавать улов прямо в море или портах соседних стран, не заходя в родную гавань.
Квоты на рыбу и морепродукты распределяют теперь в Москве, и в дележе участвуют сильные лоббистские группы, но у губернатора есть свои рычаги влияния на этот бизнес. Недаром рыболовецкая компания Сергея Дарькина была столь успешной в период его губернаторства. Конечно, отрасль стала менее криминальной по сравнению с девяностыми, бизнес постепенно концентрируется, но до олигополии далеко, экономических игроков немало, и все они имеют ресурсы и интересы.
Именно в этом базовое отличие Приморья от большинства регионов, где местный бизнес, имеющий ресурсы и интересы, представлен в основном девелопментом, торговлей и все реже – региональными банками. Федеральные и региональные власти имеют множество рычагов давления на них. Крупный российский бизнес не интересуется выборами губернаторов, он решает вопросы на федеральном уровне.
Второй фактор – более сильная региональная идентичность, особенно во Владивостоке, где сохранился дух мореманской вольницы и явная нелюбовь к начальникам-варягам. Все это проявлялось и в местной политике. В девяностых федеральные власти никак не могли убрать одиозного губернатора Евгения Наздратенко, потом выборы губернатора против воли центра выиграл Сергей Дарькин. Можно добавить к этому букет мэров Владивостока – уходившего в астрал Виктора Черепкова, проворовавшегося Юрия Копылова, выходца из криминальных структур Владимира Николаева. Их снимали, кого-то сажали, но население все равно выбирало своих, а не чужих.
Попытка направить в край москвича Владимира Миклушевского (сначала на пост ректора Дальневосточного федерального университета, потом – губернатора) закончилась войной с региональными элитами, посадкой мэра Владивостока Игоря Пушкарева и досрочным уходом Миклушевского с поста губернатора из-за низкой популярности. Федеральные власти решили, что еще технократ Андрей Тарасенко сможет додавить региональные элиты и сделать край более управляемым. Вот и получили…
Жители края сильнее сопротивлялись экономически невыгодным для них федеральным решениям: вспомним массовые митинги против ограничения импорта праворульных машин из Японии в 2009 году. Это решение подрывало и местный бизнес в этой сфере (действительно, он был сильно теневым и криминализованным), и занятость, а также доходы примерно ста тысяч жителей края. Пришлось привозить ОМОН из Москвы и Мордовии, местный разгонять людей отказался.
Федеральная политика
Третий фактор – сильное разочарование жителей края в политике «поворота на восток». Обещаний много, результатов мало. Пик федерального внимания к региону пришелся на период подготовки к саммиту АТЭС во Владивостоке в 2012 году, город получил большие инвестиции. Были и большие ожидания. Однако за шесть последующих лет огромные вложенные средства не привели к ускоренному развитию города и края.
Миграционный отток населения остается устойчивым. Инвестиции с 2013 по 2017 год сократились в реальном выражении на 21%. По объему инвестиций в 2017 году самые крупные по численности населения Приморский и Хабаровский края в два-три раза отставали от Якутии и Сахалина и в полтора раза – от Амурской области. В краях не добывают нефть и газ, а новые индустриальные проекты пока остаются на бумаге.
Федеральные власти пытаются улучшить условия для бизнеса, но крошечные «территории опережающего развития» малопривлекательны для инвесторов, как и режим свободного морского порта, введенный для пятнадцати муниципалитетов Приморского края. Льготы не компенсируют высокие издержки плохой инфраструктуры, дорогой электроэнергии, повышенной стоимости и структурного дефицита рабочей силы.
На Дальнем Востоке прибылен в основном сырьевой сектор, барьеры для обрабатывающих производств слишком высоки, но федеральные власти продолжают делать ставку на их развитие. Экономику не обманешь, что-то получается только при выделении больших бюджетных и квазибюджетных денег (гособоронзаказ) или добровольно-принудительном привлечении инвестиций крупнейших госкомпаний (судостроительный завод в городе Большой Камень).
Проект строительства нефтеперерабатывающего завода под Владивостоком остается в подвешенном состоянии уже несколько лет. «Роснефть» не хочет брать на себя риски и предлагает китайцам стать основными инвесторами, торгуясь за свою долю в собственности. Российский крупный бизнес, в основном угольный и металлургический, инвестирует в дальневосточные порты для вывоза на экспорт своей продукции и без указки властей, ему это нужно.
Попытка закрепить местное население и привлечь мигрантов с помощью программы «Дальневосточный гектар» также оказалась малоуспешной: две трети из 122 тысяч заявок подали сами жители Дальнего Востока, притока мигрантов эта программа не обеспечила. И не могла – Россия столыпинских времен с ее аграрным перенаселением европейской части осталась в далеком прошлом.
Программа все же помогла дальневосточникам оформить землю под гаражами, сараями, другие уже использовавшиеся участки. Но взявшие новые земельные наделы в основном не могут их использовать из-за отсутствия дорог и электроснабжения. Пока оформлено только 40 тысяч участков на весь Дальний Восток.
С большой вероятностью раздражения жителям Приморья добавил сильнейший диссонанс между реальной жизнью и победными реляциями на Восточных экономических форумах, последний из которых проводился накануне губернаторских выборов. Пожалуй, только Петербургский экономический форум сопоставим с Восточным по масштабам государственного пиара.
Четыре форума и четыре года обещаний больших инвестиций, очередной приезд высокого столичного начальства и лидеров азиатских стран с перекрытием дорог, мерами безопасности, парализующими жизнь Владивостока на несколько дней. А после этого ничего не происходит, тишина. Население не только раздражается, оно не понимает: если государство готово на огромные инвестиции, то почему нет денег на пенсии и нужно повышать пенсионный возраст?
Сочетание всех этих факторов нетипично для других регионов: им столько не обещали, они не получали такого большого притока инвестиций несколько лет назад (саммит АТЭС) без заметного эффекта для последующего социально-экономического развития, их элиты укрощены и сопротивляются слабее, население менее активно и сильнее задавлено, поэтому добиться нужного результата на выборах легче.
Будущие риски
Значит ли это, что Приморский край – одиночный прокол в технологии губернаторов-варягов и технократов? В этом конкретном случае просто недостаточно учли специфику региона, а в других местах такое не повторится? Для электорального цикла 2017–2018 годов это так. Скорее всего, та же технология будет использована и на губернаторских выборах ближайших двух лет, только с более тщательной подготовкой и отбором кандидатов от власти.
Клиническое недоверие федеральных властей к местным кадрам, более тесно связанным со своим регионом и имеющим больше обязательств перед местными элитами, никуда не делось. Только повышенные риски заставляют отказаться от варягов. Таким исключением в произошедшей замене губернаторов в 2017–2018 годах был большой и очень непростой Красноярский край, где и.о. губернатора был назначен опытный и известный местный политик Александр Усс, который затем выиграл выборы.
Какими будут следующие выборы для отправленных в регионы губернаторов-варягов и технократов? Некоторые предположения уже можно сделать. Результаты будут разными, поскольку среди варягов-технократов есть и управленцы с неплохим опытом, и силовики, у которых нет соответствующих компетенций, и даже политтехнолог. Картина пестрая, ведь назначения были обусловлены влиянием лоббистских групп в федеральной власти.
Многие губернаторы-технократы надеются, что их сослали в регионы ненадолго и после такого жесткого испытания вернут в федеральную власть. Мотивация временщиков и профнепригодность части губернаторов для управления регионом усиливают риски ошибочных управленческих решений, конфликтов с муниципалами и региональными группами интересов из-за жесткого давления на них. Это уже происходит, например, в Ярославской области.
Кроме того, через пять лет эффект ожиданий от «молодого и новенького» перестанет работать, накопится усталость и разочарование. Опять придется подыскивать новых губернаторов-технократов?
Пока федеральные власти еще уверены, что проблемы управления регионами можно и нужно решать сверху, используя политтехнологические (выборы), силовые (посадки) и финансовые (бюджетные пряники или кнуты) инструменты. До последнего времени такой набор инструментов позволял держать регионы под жестким контролем, сбои появились только сейчас.
Проблемы будут нарастать, потому что доведенная до предела жесткости вертикальная система управления, в которой губернаторы-технократы отправляются центром в регионы чуть ли не как наместники, не способна балансировать интересы двух уровней власти, особенно в условиях сжимающихся ресурсов и снижающегося уровня поддержки.
Стоит ожидать, что в 2020-х будет много интересного, федеральным властям не помогут даже улучшенные политтехнологии. А пока посмотрим на первую попытку замены варяга-технократа в Приморском крае на представителя местной элиты как кандидата в губернаторы от власти. Кремлю придется решать эту задачу в ближайший месяц, а полученный опыт очень пригодится и в будущем.