Несмотря на усилия Дональда Трампа объединить монархии Персидского залива для борьбы с терроризмом, разногласия между ними не утихают. При этом от поддержки Америки в регионе традиционно зависит очень многое. Взять, например, Катар: после того как в 2003 году США перевели свою главную военную базу на Ближнем Востоке из Саудовской Аравии в катарский Аль-Удейд, крошечный эмират сумел выбиться в региональные лидеры и бросить вызов крупнейшим странам арабского мира. С тех пор Эр-Рияд не прекращает спорить с Дохой за внимание Вашингтона.
Какие бы формы ни принимало соперничество арабских стран в самом регионе, непосредственно в США Саудовская Аравия, Катар и другие ближневосточные игроки действуют строго по американским правилам. Эти правила предполагают, что продвижение иностранных интересов на Капитолийском холме возможно только через организованные группы, подчиняющиеся федеральным законам.
Первым законом такого рода стал принятый еще в 1938 году «Акт о регулировании иностранных агентов». С тех пор политический лоббизм в США вырос в крупный и прибыльный бизнес. Услуги американских посредников – консультантов лоббистских организаций – стоят недешево. И хотя ни один уважающий себя лоббист не возьмется гарантировать необходимый его клиенту результат (в конце концов, внешнюю политику в Белом доме определяет узкая группа лиц, руководствующихся интересами США), аравийские монархи не скупятся тратить на оплату их услуг миллионы долларов. В результате лоббизм стал неотъемлемой, а зачастую ключевой частью внешнеполитической стратегии стран Залива.
Помимо традиционного финансирования политических кампаний, в ходу у лоббистов, например, обещания о крупномасштабных инвестициях в инфраструктуру США или покупку американского вооружения. К примеру, еще в 2015 году действия авторитетных лоббистов подтолкнули администрацию Барака Обамы возобновить военное сотрудничество с Бахрейном, несмотря на многочисленные обвинения в нарушении прав человека, которые выдвигались против властей страны, жестко подавивших протесты «арабской весны».
Саудовцы тоже активны на Капитолийском холме. Пару лет назад в СМИ появлялась информация о попытках Эр-Рияда заблокировать принятие законопроекта «Правосудие против спонсоров терроризма» (JASTA), угрожавшего уличить Саудовскую Аравию в связях с террористами, совершившими теракты 11 сентября 2001 года.
Но настоящим эльдорадо политический лоббизм стал после того, как в 2017 году ряд ближневосточных стран, объединившихся вокруг Саудовской Аравии, объявили дипломатическую и экономическую блокаду Катара. С тех пор в СМИ то и дело мелькают сообщения, что Эр-Рияд или Доха наняли ту или иную влиятельную фирму для защиты своих интересов, а в Вашингтоне развернулись необъявленные лоббистские войны, прямо или косвенно влияющие на геополитический расклад на Ближнем Востоке.
Блокада Катара
Благодаря усилиям лоббистов саудовцам удалось убедить едва заступившего на президентский пост Трампа, что Катар – основной международный спонсор терроризма. В результате коалиция во главе с Эр-Риядом фактически получила карт-бланш на начало блокады эмирата, которая длится по сей день.
По различным данным, Саудовская Аравия к тому времени потратила более $18 млн на услуги американских консультантов, а число зарегистрированных в США саудовских «иностранных агентов» возросло с 25 до 145 в период между 2015 и 2017 годом.
Так, в 2016 году в Вашингтоне официальную регистрацию в качестве лоббистской организации получил Американо-саудовский комитет по общественным связям (SAPRAC). Организацию возглавил известный политический обозреватель Салман аль-Ансари, и, по сообщениям в СМИ, она заплатила $1,6 млн за телевизионный контент, очерняющий Катар. Компания также работала с уже закрывшейся Podesta Group, чьим основателем был Энтони Подеста, один из сильнейших лоббистов, попавший сегодня под федеральное расследование.
Разоблачения последних лет указывают также и на масштабные усилия Объединенных Арабских Эмиратов по поддержке крупнейших доноров президентской кампании Трампа, чтобы еще больше дискредитировать Катар.
Сам Катар тоже быстро осознал, что без лоббистов в Вашингтоне ему трудно будет противостоять давлению, поэтому нанял первых консультантов спустя два дня после начала блокады. Для усиления своего политического влияния Доха привлекла известные компании, в том числе Stonington Strategies и Nelson Mullins.
Блокада поставила Катар в настолько сложную ситуацию, что ему пришлось налаживать взаимодействие даже с произраильскими организациями. Эмират нанял консалтинговую компанию Lexington Strategies для укрепления контактов с консервативными объединениями, в том числе с Zionist Organisation of America, занимающей сионистские позиции по палестинскому вопросу.
Во многом катарцы оказались расторопнее своих конкурентов благодаря лучшему пониманию особенностей лоббистского бизнеса. После начала блокады Доха постаралась привлечь на свою сторону более 250 влиятельных в Вашингтоне экспертов. В целом, по оценкам Reuters, Катар с начала 2017 года израсходовал более $24 млн на услуги лоббистов. Правда, по данным независимой организации OpenSecrets.org, Доха по тратам на лоббистов отстала от Эр-Рияда: расходы Катара начиная с 2017 года составили около $20 млн, а расходы Саудовской Аравии – почти $24 млн.
В итоге за последние два года Вашингтон изменил свою позицию по вопросу о блокаде в пользу Катара, и страсти внутри Залива стали угасать. Король Саудовской Аравии недавно лично пригласил эмира Катара посетить форум Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива. Впрочем, ни одна из сторон все равно не намерена снижать расходы на лоббистов.
Исследовательские центры
Работа с исследовательскими центрами – еще одно направление, которое открыли для себя монархии Залива. На американскую внешнюю политику сильно влияют мнения авторитетных и многочисленных экспертов, поэтому ближневосточным державам важно заручиться их симпатией.
К тому же это дешевле. При лоббизме гонорар эффективного консультанта обычно начинается от $100 тысяч в месяц. А для представителей же академической сферы существенным считается финансирование в размере $20–40 тысяч.
Взаимодействие с исследовательскими центрами может принимать разные формы. Иногда средства выделяются под определенную академическую программу, продвижением которой в СМИ и среди представителей госаппарата занимаются все те же лоббисты. Иногда речь идет о проведении научных мероприятий, отражающих негласную позицию страны-донора.
Чтобы не нарушать принцип академической свободы, к участию в таких проектах обычно привлекают только специалистов с нужными взглядами, а для критиков попросту не остается места.
О том, что монархии Залива активно поддерживают исследовательские центры, писали еще в 2014 году. Тогда благодаря финансированию в размере $14,8 млн в столице Катара был открыт Brookings Doha Center, ставший с тех пор одним из самых влиятельных на Ближнем Востоке.
В Вашингтоне сегодня работают несколько академических институтов, которые пользуются поддержкой различных монархий и отстаивают порой противоположные взгляды. Например, за Arab Gulf States Institute стоит Абу-Даби, а за Arabia Foundation – Эр-Рияд. Взгляды этих учреждений не всегда совпадают, особенно по вопросам отношений с Ираном и будущего Сирии. А в прошлом году открылся Gulf International Forum – он выступает с позиций Дохи и активно критикует блокаду.
Конечно, никакие пожертвования не способны заглушить голоса экспертов, обвиняющих монархии Залива в многочисленных нарушениях прав человека. Но на Ближнем Востоке уверены, что работа с американским академическим сообществом способна как минимум приглушить исходящую оттуда критику, которая в итоге доходит до СМИ.
PR-войны
Вскоре после объявления блокады Катар обнаружил, что, несмотря на успех телеканала «Аль-Джазира», в глазах многих на Западе эмират выглядел чуть ли не главной причиной всех бед на Ближнем Востоке. Поэтому, в дополнение к усилиям лоббистов, была развернута масштабная PR-кампания.
В кратчайшие сроки правительство Катара заключило контракт с компаниями Audience Partners Worldwide и BlueFront Strategies. Последняя, например, создала видео, призывающее прекратить блокаду, а также запустила про это специальный сайт и кампанию в социальных сетях. Рекламные сообщения о необходимости остановить блокаду Катара появились в крупнейших американских изданиях: The New York Times, Financial Times и так далее.
В ответ Саудовская Аравия и ОАЭ запустили собственную кампанию. В интернете появился сайт The Qatar Insider, изобличающий связи Дохи с экстремистами, и видеоролики, сравнивающие Катар с Северной Кореей. В обиход также попытались ввести слово «катаризм» (qatarism), означающее двуличную позицию в сфере безопасности.
Работа со СМИ – одна из важнейших составляющих любой лоббистской кампании. Конечно, ее эффективность несравнима с результатами усилий тех же лоббистов. Даже агрессивная наружная реклама в Вашингтоне и других крупных городах не позволила ни Катару, ни его противникам сформировать полноценное общественное движение в свою поддержку. В лучшем случае американцы научились находить эмират на карте. Но Дохе все же удалось переломить негативное общественное мнение, и теперь многие считают крошечный эмират не спонсором терроризма, а жертвой несправедливой блокады.
События последних лет показывают, что без постоянной и кропотливой работы в Вашингтоне ни одно государство на Ближнем Востоке не может удержать за собой статус значимой региональной державы. Ситуация вокруг блокады Катара лишний раз продемонстрировала, что неумение пользоваться лоббистским ресурсом не сулит ничего хорошего, а формирование правильного образа в головах американских конгрессменов может оказаться важнее традиционной жесткой силы.