Ядерные технологии, хотя бы в виде собственной АЭС, по-прежнему остаются одним из обязательных условий для попадания страны в клуб великих держав. Поэтому неудивительно, что возрастающие амбиции турецкого лидера Эрдогана добрались и до этой области. Первые шаги в ядерной программе Турция сделала еще в конце 1950-х годов; с прошлого года турки совместно с «Росатомом» строят свою первую АЭС Аккую. А теперь на высшем уровне зазвучали заявления, что страна не против обзавестись собственным ядерным оружием, видя в этом надежный способ поднять свой статус с региональной державы до мировой.
Турецкие ресурсы
Сильная сторона ядерных амбиций Турции – это обширные собственные месторождения топлива, которые позволяют избежать зависимости от внешних поставщиков. По данным турецкого Минэнерго, в стране есть доказанные запасы урановой руды в объеме не менее девяти тысяч тонн. Этого хватит на 30–50 лет самообеспечения ураном для электроэнергетики. Также к запасам можно добавить не менее 380 тысяч тонн ториевой руды.
До 2018 года фактически эксклюзивное право на разработку месторождений принадлежало американской компании Westwater Resources и аффилированным с ней фирмам. Но промышленная добыча руды там не велась из-за экономической нецелесообразности при нынешних ценах на мировом рынке. Летом 2018 года турецкие власти внезапно отозвали у американцев лицензию, вернув себе полный контроль над запасами.
Особый интерес представляют ториевые руды – этот металл может использоваться в реакторах АЭС и распадаться до оружейного урана-233. Однако исследовательский потенциал Турции в этой области был серьезно подорван, когда в 2007 году в авиакатастрофе погибли ведущие турецкие ученые-ядерщики.
В области ядерных технологий у Турции ситуация тоже неплохая. Еще в 1958 году в Стамбуле открылся учебно-исследовательский центр Чекмедже, где заработал первый турецкий атомный реактор мощностью 1 МВт. Центр занимался радиоизотопным анализом продуктов питания, воды, почвы, а также производством изотопов для медицины и разработкой атомных технологий.
В 2005 году в Анкаре открылся крупный учебно-исследовательский центр Сарайкей с ускорителями электронов и протонов. Он также нацелен в основном на производство изотопов для медицины, анализ, а также на исследование физики плазмы, ядерного синтеза и распада.
Помимо этого, в 2010 году в Анкаре начал работу центр ядерных исследований ANAEM. В Стамбульском техническом университете есть учебно-исследовательский реактор (TRIGA). Несколько компактных ускорителей работают у частных компаний медицинской отрасли.
Столь развитая исследовательская база делает Турцию ведущей страной по ядерным технологиям на Ближнем Востоке. Если не считать Израиль, то наработки сопоставимого уровня есть только у Ирана, но из-за санкций он не может их использовать в полной мере.
Свои исследования турки к тому же применяют на практике – в медицине. Турция позиционирует себя как центр медицинского туризма для всего региона. Пик оздоровительного турпотока пришелся на 2014 год, когда в страну прибыло около 500 тысяч иностранцев – в основном для лечения онкологии. Сейчас эта цифра держится в районе 200 тысяч в год.
Развитие ядерной медицины приносит Турции не только имиджевые и финансовые бонусы, но и позволяет накопить опыт в строительстве ускорителей, создании цепочки превращения руды в обогащенное топливо, технологии расщепления атома.
От реактора до бомбы
Однако все это еще не означает, что Турция сможет легко конвертировать свои достижения в создание собственной ядерной бомбы. Недавно Эрдоган заявлял, что страна может захотеть обзавестись ядерным оружием. Но это скорее был очередной риторический ход турецкого президента – популистская эксплуатация его любимой темы борьбы с мировой несправедливостью. Эрдоган не может не понимать, что если Анкара принципиально решит создавать бомбу, то ее путь будет крайне трудным.
Главное препятствие – это Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), а также другие соглашения в этой сфере, которые Турция подписала и исполняет. Получить военный атом без пересмотра договора страна не сможет. А пересмотр или же выход из соглашения сулит Турции колоссальные проблемы и удар по имиджу.
Конечно, президент США Дональд Трамп задал тренд на односторонние выходы из международных договоров, и подобная линия поведения сильно импонирует непокорному Эрдогану. Но внятно аргументировать право Турции на военную ядерную программу Эрдоган пока не может. Из доступных доводов у него только общие рассуждения о том, что мир уже другой и договоренности 60-летней давности больше неактуальны.
В случае демарша по линии ДНЯО Анкара неизбежно столкнется с мощной волной санкций, массированным внешним давлением и даже изоляцией. При этом Турция, в отличие от Ирана, не сможет долго противостоять такому давлению. Страна очень плотно вписана в систему международной политики, экономики и логистики.
США даже в одиночку способны сделать жизнь простого турка невыносимой – маленькой репетицией этого можно считать недавнее падение лиры и прочие экономические трудности Турции из-за споров со Штатами. А ведь в случае с ядерным оружием против страны выступят не только американцы, но и Европа и даже многие нынешние союзники – например, Россия. Никому из участников ядерного клуба не нужны новые игроки на этом поле.
В турецком обществе силен запрос на повышение международного престижа страны, а статус ядерной державы – это эффективный способ приблизиться к пятерке постоянных членов Совбеза ООН. Но пока внутри турецкого истеблишмента не видно консенсуса и какой-либо конструктивной дискуссии о необходимости собственного ядерного оружия. Единственным, кто периодически высказывается об этом, остается Эрдоган. Турецкие эксперты подхватывают такие инфоповоды, но стабильно приходят к выводу, что бомба будет только во вред республике.
Не поддерживает ядерные амбиции и турецкая оппозиция, которой важнее сказать «нет» на любую инициативу Эрдогана. Атомные страхи населения – это отличная тема для критики президента. Так что любая мало-мальски авантюрная ядерная инициатива турецких властей будет встречена как минимум протестами зеленых и пацифистов и лавиной критики на всех возможных площадках.
Несмотря на отдельные резкие высказывания Эрдогана, официальная позиция Анкары остается неизменной: Турция против ядерного оружия в регионе и не планирует создавать его сама. Но в этой позиции есть нюанс – турецкие власти не возражают против иранской ядерной программы. Турции важно, чтобы этот прецедент был на случай, если ей самой захочется заняться тем же. Перспектива появления у Ирана ядерной бомбы, безусловно, беспокоит Анкару, но пока такого оружия у соседа нет, ситуация устраивает турок.
Наконец, помимо внутри- и внешнеполитических препятствий Турцию от ядерного оружия отделяют еще и технические трудности. Речь идет о повышении международного престижа, а значит, турок не устроит примитивная «грязная бомба». Придется строить центрифуги для обогащения, развивать научно-исследовательскую базу, обучать специалистов, выращивать академические кадры. Вариантов сделать это два, очень накладный и законный: или в строгой секретности, или под присмотром МАГАТЭ.
У Турции есть средства доставки – ракеты малой и средней дальности, которые теоретически можно модифицировать под ядерные боеголовки. Но дальнобойных и конкурентоспособных баллистических ракет пока нет.
Так что и с технико-экономической точки зрения ядерная программа потребует от Турции слишком масштабных вложений и ноу-хау, которые туркам придется изобретать самим, потому что ядерные державы вряд ли захотят ими делиться.
Кадры решают
Турецкое руководство осознает эти ограничения и пока делает основной упор на развитие своего кадрового и технологического потенциала через мирные ядерные технологии. Главный их источник сейчас – это строительство совместно с «Росатомом» АЭС Аккую. Россия обучает персонал АЭС и инженеров-ядерщиков. Турки проходят четырехлетнее обучение по специальности «атомные станции, проектирование, эксплуатация и инжиниринг». У них предусмотрены стажировки на предприятиях атомной отрасли в РФ.
Помимо прикладных дисциплин, они также получают и фундаментальное образование в ядерной физике. Эту базу можно использовать как ступень для дальнейшего развития уже национальной ядерной науки. Сейчас в некоторых вузах Турции начали открываться новые физические факультеты.
Другим бонусом российской АЭС для Турции станет то, что в реакторах Аккую побочным продуктом будут вырабатываться изотопы. При наличии лабораторий их можно собирать, изучать и использовать.
Правда, соглашение по Аккую не предусматривает трансфера технологий, хотя турки все еще пытаются убедить Россию делиться секретами. Переговоры турок по строительству второй АЭС – в Синопе, которые велись с Южной Кореей и Японией, завершились неудачей, в том числе из-за нежелания подрядчиков предоставить технологии.
В любом случае у Турции уже есть многообещающая база для превращения в невоенную ядерную державу, как минимум регионального масштаба. Задача Анкары – не растерять эти достижения и эффективно продвигать свои наработки и компетенции за рубежом. Главное, что благодаря развитию гражданской атомной отрасли и накоплению интеллектуального потенциала Турция при необходимости сможет в приемлемые сроки сделать самостоятельные первые шаги на пути к военному атому. Но в обозримом будущем собственного ядерного арсенала у Турции не будет.