С 21 августа в Ливии объявили очередное прекращение огня в долгой войне между Правительством национального согласия во главе с Фаизом Сараджем и Ливийской национальной армией фельдмаршала Халифы Хафтара. Главное условие у него теперь финансовое: доходы от продажи ливийской нефти будут депонироваться на счетах в Ливийском национальном банке, и обналичить их можно будет только после того, как враждующие стороны достигнут всеобъемлющего политического соглашения.
Главным посредником в новом перемирии оказались США, хотя еще несколько месяцев назад казалось, что Россия и Турция надежно закрепили за собой ведущие роли в ливийском урегулировании. Теперь посреднические успехи Вашингтона заставили многих заговорить о том, что Москва теряет инициативу в Ливии и рискует утратить те позиции, которые ей удалось завоевать в североафриканской стране за последние годы.
Очередь США
Заявление о прекращении огня, сделанное Правительством национального согласия (ПНС), приветствовали самые разные внешние силы, но говорить об устойчивом перемирии в Ливии пока рано. Вроде бы представитель второй враждующей стороны – спикер базирующейся на востоке Палаты представителей Агила Салех тоже призвал прекратить огонь. Но призыв – не приказ, и вообще, реальные решения в этой части страны принимает Ливийская национальная армия (ЛНА) и ее глава фельдмаршал Хафтар, а он пока примирительных заявлений не делал.
Фактически боевые действия в Ливии остановились еще в начале июня. Тогда силы ПНС при поддержке Турции прорвали 14-месячную блокаду Триполи со стороны хафтаровцев и очистили от них западную часть страны. Победное наступление ПНС на восток остановилось в районе Сирта и Эль-Джуфры – ворот к нефтяному полумесяцу Ливии. Потеря этого района могла стать началом конца для Хафтара.
Вмешался Каир. Президент Египта Абдель-Фаттах ас-Сиси предложил сторонам объявить о прекращении огня и вернуться к переговорам. Вдохновленный победами Триполи отказался, но Египет пригрозил, что введет в Ливию свои войска, если наступление продолжится. Возникла угроза прямого столкновения между Турцией и Египтом.
Одновременно Россия и Турция активизировали диалог по Ливии. Их первая попытка добиться прекращения огня, предпринятая еще в январе, провалилась из-за несговорчивости Хафтара. Теперь дипломатические усилия Москвы и Анкары закончились ничем из-за сопротивления главы ПНС Сараджа, хотя на фронте наступило затишье.
Убедить Сараджа поддержать прекращение огня смогли, по всей видимости, США, которые стали активно посредничать в Ливии в последние месяцы. По заявлениям американского посольства в Ливии, цель Вашингтона – добиться «срочных шагов по поиску демилитаризованного решения для Сирта и Эль-Джуфры» и «открытие нефтяного сектора» страны. Морская блокада портов и месторождений силами Хафтара продолжается с начала года. Снимать он ее отказывается, требуя «равного распределения нефтяных поступлений».
Судя по всему, решение заморозить доходы от экспорта нефти и стало главным фактором, сподвигнувшим Триполи и некоторые силы на востоке (в лице Агилы Салеха) пойти на прекращение огня. Другой вопрос, что у каждой из сторон свое видение дальнейшего развития событий, в том числе и на будущее Сирта. Особенно с учетом неопределенной позиции Хафтара и его традиционно внезапных решений.
Непредсказуемость и неуправляемость фельдмаршала вызывают недовольство у многих внешних сил, которые считаются его группой поддержки, но он по-прежнему остается одной из ключевых фигур в Ливии, и замены ему пока не нашли.
Ставленники Москвы
Хафтара часто называют ставленником Москвы, но это не совсем так. Миф, что Россия хочет сделать из Хафтара в Ливии что-то вроде Асада в Сирии, родился в 2016 году, когда фельдмаршал дважды посетил Москву. Тогда западные СМИ заговорили о якобы заключенных сделках по поставке оружия взамен на размещение в Тобруке или Бенгази российской военно-морской базы. Официального подтверждения этому нет, хотя весьма вероятно, что Хафтар действительно просил Россию поставить ему оружие для операций против исламистов.
Российские дипломаты уже несколько лет опровергают слухи, что Москва пытается получить базу в Ливии. Это, впрочем, не значит, что такая идея никогда не рассматривалась – особенно до того, как Россия стала активно расширять пункт материально-технического обеспечения ВМФ в сирийском Тартусе. По мнению военных экспертов, ливийский Тобрук в качестве базы гораздо удобнее Тартуса, но сразу две базы на Средиземном море России не нужны. По крайней мере пока.
Миф о Хафтаре как ставленнике Москвы укрепился после того, как в январе 2017 года в Тобрук зашел российский авианосец «Адмирал Кузнецов». На борту корабля Хафтар провел сеанс видеосвязи с министром обороны России Сергеем Шойгу. Для Хафтара это была возможность продемонстрировать свою силу и влияние внутри Ливии, а для Москвы – прощупать почву. Очевидно, соблазн примерить в Ливии сирийский сценарий был, но в Москве всегда помнили о давних связях Хафтара с США и ЦРУ.
Возможное и реальное участие России в военной операции в Ливии, как и сообщения о переброске туда бойцов ЧВК Вагнера, стали постоянной темой в западных СМИ. Об этом говорили не только журналисты, но и ливийские политики в Триполи, африканское командование ВС США (AFRICOM) и даже президент Турции Эрдоган.
Очередная волна обвинений в том, что Россия отправляет наемников в Ливию, поднялась после наступления Хафтара на Триполи в апреле прошлого года и продолжается до сих пор. Только в мае и июне в AFRICOM заявили о переброске в Ливию российских самолетов – МиГ-29, МиГ-23, Су-24, а также как минимум одной мобильной радиолокационной станции П-18 «Терек». Согласно отчету Пентагона, за три месяца этого года ЧВК Вагнера увеличила число иностранных наемников в Ливии с 800 до 2500 человек, среди них сотни сирийцев.
О двух с половиной тысячах наемников говорил и Эрдоган. Эксперты ООН оценивают численность наемников Вагнера в Ливии в 1,2 тысячи бойцов. Среди них, согласно утечкам из опубликованного в мае доклада, есть граждане Белоруссии, Молдавии, Сербии и Украины. Доклад, по словам авторов, составлен на основе открытых источников и «визуальных контактов».
Со своей стороны Москва никогда не признавала присутствие российских ЧВК и тем более официальных военных структур в Ливии. Доклад ООН в России считают «подтасовкой данных».
Откровеннее всего на эту тему высказывался президент Путин в начале года: «Если там и есть российские граждане, они не представляют интересов Российского государства и денег от Российского государства не получают». Здесь вспоминаются популярные версии, что работу ЧВК Вагнера оплачивают ОАЭ и Саудовская Аравия, а на российских самолетах в Ливию перебрасывается оружие, купленное на эмиратские деньги.
В последнее время роль ставленника Москвы приписывают и Агиле Салеху – спикеру Палаты представителей, базирующейся на подконтрольном Хафтару востоке страны. Такие разговоры усилились после того, как Салех упомянул, что предложенные им в апреле мирные инициативы скоординированы с Россией.
Этим летом спикер ездил в Москву, где его тепло принимали председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко и глава МИД Сергей Лавров. Оба поддержали инициативу Салеха. Однако в своем недавнем призыве прекратить огонь Салех уже не упоминал Россию. Учитывая, сколько сил за последние месяцы потратила Москва, чтобы удержать линию фронта в Ливии, российским дипломатам должно быть обидно.
Сирийская калька
Роль России в ливийском конфликте сильно мифологизирована. Сирийский опыт, бесспорно, повлиял на поведение Москвы на Ближнем Востоке, и из него многое взято в Ливию – необходимость поддерживать личные контакты со всеми сторонами конфликта, тесная связка МИДа и Минобороны, а также поиск равновесия между внешними силами. Как и в Сирии, партнером России оказалась Турция, которая в отличие от Москвы никогда не размывала свои симпатии и четко поддерживает одну из сторон конфликта – Правительство национального согласия.
С российскими симпатиями сложнее. В Сирии Москва, несмотря на контакты с оппозицией, четко выступает на стороне законных властей. В Ливии с легитимностью все намного сложнее. В глазах международного сообщества и ПНС, и базирующаяся на востоке Палата представителей, которая назначила Хафтара главнокомандующим, одинаково легитимны.
Публично Москва старается держаться равноудаленно от обеих сторон. Это видно по официальным визитам ливийских политиков в Россию. На президентском уровне здесь принимали только главу ПНС Сараджа. Именно он представлял Ливию на саммите «Россия – Африка» в Сочи.
Хафтар никогда не встречался с президентом Путиным, хотя его принимают многие европейские лидеры, зато был частым гостем министра обороны Шойгу, что соответствует его статусу. Были в Москве и министры ПНС, и представители востока Ливии.
В целом сложилась некая конструкция, когда Минобороны поддерживает диалог с Хафтаром, экономические ведомства – с правительством Сараджа, а МИД ведет переговоры со всеми участниками ливийского конфликта. Линия Сараджа и других нехафтаровских сил проводилась на протяжении нескольких лет и через российскую контактную группу по внутриливийскому урегулированию Льва Деньгова.
По последним визитам видно, что отношения с ПНС у Москвы достаточно натянутые. В начале июня в Россию приезжали вице-премьер ПНС Ахмед Майтиг и глава МИД Мухаммед Тахир Сияла. Переговоры были закрытыми, а вскоре после них в СМИ попал якобы отчет Майтига о поездке, где выражались сомнения в том, что Москва всерьез намерена поддерживать отношения с Триполи.
России не нравится, что ПНС постоянно обвиняет ее в поддержке Хафтара, активно привлекает военную помощь Турции и подписывает с Анкарой «сомнительные договоренности» о разделе морских зон в Восточном Средиземноморье. Но от диалога с ПНС Россия не отказывается. Одна из причин – перспективы торгово-экономического сотрудничества и сохранение контрактов, заключенных еще во времена Каддафи.
Хотя на этом направлении все по-прежнему остается в основном на уровне слов и меморандумов. В 2019 году и без того небольшой российско-ливийский товарооборот упал на четверть, составив около $150 млн против $200 млн в 2018 году. Основа российского экспорта – зерно и черные металлы. Российские компании не спешат восстанавливать свои старые контракты, отговариваясь неясной военно-политической ситуацией в Ливии.
При этом крупнейшим западным корпорациям война в Ливии работать не мешает. В общей сложности активами в Ливии располагают 23 иностранные нефтегазовые компании, самые заметные – это итальянская Eni, французская Total, австрийская OMV, германская Wintershall DEA, канадская Suncor.
«Роснефть» и ливийская National Oil Corporation (NOC) подписали соглашение о сотрудничестве в разведке и добыче нефти в 2017 году. С тех пор о работе российской компании в Ливии ничего не слышно. Зато NOC выражает беспокойство в связи с присутствием ЧВК Вагнера на территории крупнейшего в Ливии нефтяного месторождения Аш-Шарара.
Зачем Ливия
Если Турция глубоко укоренилась в Ливии, связав Триполи договорами, то российское присутствие пока сводится к бойцам ЧВК Вагнера, которые, как заявляется, не представляют интересы государства. Но где и в чем эти интересы государства? Для чего России Ливия – только для демонстрации влияния, приобретенного после сирийской кампании?
С начала года в альянсе с Турцией Россия потратила немало усилий на то, чтобы добиться прекращения огня в Ливии. Ливийская тема стала постепенно затмевать сирийскую в контактах с Анкарой – на уровне президентов, дипломатов и военных.
На каком-то этапе тактика Москвы в Ливии, ее подчеркнуто нейтральная официальная позиция, готовность работать со всеми кажется удачной. Россию могут не упомянуть в решении о прекращении огня, но ее роль признает Европа. В ходе недавнего визита в Триполи глава немецкого МИД Хайко Маас заявил, что идеи политического урегулирования, в том числе вопрос о распределении нефтяных доходов, он обсуждал с российским коллегой. Да и принципы Берлинской конференции, ставшие основой для урегулирования в Ливии, разработаны при активном участии России.
Вопрос: что дальше? Особенно учитывая желание США не допустить расширения политического и военного влияния России в Ливии. Можно сказать, что это и было причиной недавней активизации Вашингтона. «Если России потребуется постоянная опорная точка, как в Сирии, то это станет существенным фактором в сфере безопасности, вызывающим озабоченность у нашего европейского фланга на юге», – заявил командующий ВВС США в Европе и Африке генерал Джеффри Харригиан.
Для России такие высказывания – как красная тряпка. В Москве до сих пор не забыли, что именно участие НАТО в военной операции в Ливии в 2011 году и очень вольное толкование резолюции Совбеза ООН привели к свержению Каддафи и дальнейшему хаосу в этой стране. Тогда у Вашингтона и европейцев был шанс заняться послевоенным восстановлением Ливии по примеру Ирака, каким бы непростым и неоднозначным ни был этот опыт.
Однако Ливию бросили на произвол судьбы, и страна фактически перестала существовать как государство, превратившись в площадку, где свои интересы отстаивают самые разные силы – от племен до международных корпораций. Что в этой борьбе за нефть и прочие ресурсы делает Россия, до конца непонятно. Разве что помогает своим ближневосточным партнерам – ОАЭ и Египту реализовывать свои интересы за определенные политические и экономические бонусы. Но, с другой стороны, конфликт в Ливии еще далек от завершения – как и многие другие ближневосточные конфликты.