Отказ президента передать власть и выступление его сторонников, которые силой и угрозами пытались надавить на американских политиков, нанесли мощный удар по демократии США. Основные причины случившегося — поляризация общества и наличие в Республиканской партии фракции с откровенно антидемократическими взглядами. Где проходит линия раскола и что необходимо предпринять, чтобы все исправить?
Толпа сторонников Трампа, подогретая его речью, ворвалась в Капитолий и так напугала конгрессменов, что им пришлось спасаться бегством — кто-то из них даже надел противогаз. Нападение было устроено, чтобы не допустить мирной передачи президентских полномочий и помешать утверждению результатов выборов. Акцию трудно назвать спонтанной. Выступления приверженцев идеи превосходства белой расы и разнообразных конспирологов, появление вооруженных отрядов и возмущение сторонников Трампа тем, что у них украли выборы, — непосредственные предшественники этого вторжения. Вот такие они, Соединенные Штаты Америки образца января 2021 года.
Причиной нынешних проблем принято называть колоссальную поляризацию общества, и небезосновательно. Но дело не только в ней. Партийная поляризация (и здесь мы не имеем в виду противостояние левой и правой идеологий) практически разрывает Соединенные Штаты. Одновременно в Республиканской партии все большую силу набирает фракция, которая ставит своей целью подрыв демократии как таковой. Каждое из этих обстоятельств — проблема, но вместе они образуют поистине взрывоопасную комбинацию. Рассмотрим эти факторы по отдельности, чтобы лучше понять, как они действуют вместе.
Растущая поляризация
Жесточайшая партийная поляризация США — не новость. Но важно понимать, что под ней подразумевается не противостояние политических программ оппонентов. Большинство американцев едины в вопросах абортов, иммиграции и Закона об оружии, но они стали все чаще демонстрировать такие чувства, как ненависть и страх по отношению к оппонентам, и все более истовую преданность своим партиям, практически независимо от их политических программ. Что говорит о стремлении к разделению, основанному прежде всего на эмоции, или, как это называют, об аффективной поляризации.
Тотальная поляризация началась задолго до того, как Дональд Трамп занял президентское кресло. Она возникла не из воздуха, а стала результатом структурных проблем, с которыми столкнулись политики.
Политические причины поляризации
Первая причина. Республиканская и Демократическая партии сосуществуют в острой конкуренции. В прошлом одна партия могла удерживать Конгресс долго, иногда десятилетиями. Партия очевидного большинства была готова сотрудничать с меньшинством, чтобы засчитать себе как можно больше побед. Сегодня контроль над Конгрессом зависит буквально от любых выборов. Поэтому ни одна из партий не хочет, чтобы другая приписывала себе в заслуги принятие важных законов. Политические резоны оказываются в приоритете, управление страной уже не так важно, а недовольным избирателям предлагается винить политических оппонентов.
Второй аспект. Если раньше существовали консервативные демократы и прогрессивные республиканцы, то сегодня избиратели выбирают партию по идеологическим соображениям. Исследовательский центр Пью выяснил, что показатели, демонстрирующие связь между идеологией и партийной принадлежностью, с 1972 по 2012 годы выросли вдвое.
Третий аспект. Разделенные по географическому и идеологическому принципам избиратели выдвигают более идеологизированных кандидатов — главным образом это относится к республиканцам. Многие годы политическая логика подразумевала, что кандидаты должны апеллировать к ядру партии во время праймериз — в них обычно участвует небольшое количество избирателей, наиболее преданных ее интересам, — а на общих выборах ориентироваться на более умеренную середину.
При большом количестве манипуляций с границами округов на выборах и при явном географическом разделении избирателей по партийной принадлежности, политики гораздо чаще стали бороться со своими же однопартийцами за те участки, где в любом случае гарантирована победа их партии. Кроме того, на предвыборные кампании нужны внушительные средства, и политикам приходится обращаться к исключительно состоятельным персонам, чьи взгляды, как правило, более экстремальны, чем взгляды рядовых избирателей.
Географическое разделение по идеологическим предпочтениям по-разному сказалось на партиях: республиканцы стали более однородными, а демократы — более разрозненными. Перед демократами стоит задача закрепить за собой голоса и чернокожих религиозных традиционалистов, и активных белых прогрессистов, и членов профсоюзов, и воротил Голливуда. В результате оказалось, что демократы лишь немного «полевели», в то время как республиканцы стали значительно более консервативными по сравнению с серединой 1970-х.
Поскольку и партии, и избиратели разделены четко и категорично, выборы становятся очень серьезным делом. Результат голосования американцев напрямую зависит от того, где они живут и в какие магазины ходят, что пьют и смотрят, религиозны они или нет и каков цвет их кожи. Проголосовать за другую партию — это не просто поддержать другую политическую программу. Это значит пойти наперекор всему окружению, выбиться из ряда предвыборных табличек на лужайке перед домом, быть исключенным из разговоров при встрече в местных заведениях. Даже если у избирателя есть серьезные вопросы к своей партии, проголосовать за оппонента — это все равно что добровольно отправиться в социальную изоляцию, что крайне дискомфортно, да еще чревато настоящими неприятностями. Куда спокойнее остаться в своей социальной среде и придумать себе удобное оправдание.
Сверхполяризация
Сильная поляризация, похоже, предвещает конец демократии. Однако опросы показывают, что аффективная поляризация — не только американская проблема. Она повышается во многих странах (например, в Дании), где правительства гораздо лучше справляются с социальными вызовами вроде пандемии коронавируса. Да, в последние годы США стали гораздо более поляризованы, но то, что происходит с демократией в Америке, нельзя свести только к поляризации.
В поляризованных обществах появляется еще одна опасность — уничтожение демократии изнутри, руками избранной и популярной партии. По мнению профессора политологии Йельского университета Милана Сволика, в странах с сильной поляризацией партийных активистов, безусловно, волнует вопрос демократии. Но победа собственной партии на выборах волнует их чуть больше. При необходимости, в угоду победе, самые радикальные партийцы будут понемногу сдавать демократию — пока не сдадут целиком и полностью.
Антисистемные партии
В странах с сильной демократией радикальных политиков держат в узде партии, законы и государственные институты. Отчасти это относится и к нынешним американским выборам — честно избранные кандидаты все же будут приведены к присяге в январе 2021-го. Но американская демократия сейчас не в лучшем состоянии. То, что происходило после выборов в ноябре 2020 года, доказывает: в Республиканской партии США существует весьма значительная конъюнктурная антисистемная фракция. Она участвует в выборах, но не поддерживает базовых демократических принципов, таких как право граждан на голосование, осуждение насилия и передача власти в случае поражения.
Как возникают антисистемные партии
Антисистемные партии не редкость. В 1930-х фашистские партии появились во многих странах Европы. В Ирландии «Шинн Фейн» продолжала тесно контактировать с боевым крылом еще долго после того, как стала участвовать в выборах. Из более свежих примеров — популистская партия Филиппин под руководством Родриго Дутерте или Венесуэлы времен президентства Уго Чавеса. В США с их двухпартийной монополией антидемократическая фракция возникла не как отдельная организация, а как часть существующей Республиканской партии.
История повторяется
В США уже был прецедент антисистемой фракции: южные демократы при Джиме Кроу. С конца XIX века и до середины 1960-х они делали все, чтобы большая часть территории, принадлежавшей раньше конфедератам, представляла собой крепкое однопартийное государство, державшееся на правилах голосования (к нему не допускали чернокожее население), и в случае необходимости эти правила подкреплялись вполне убедительными угрозами. (Но, в отличие от Трампа, южные демократы приняли свое поражение в выборах и отступились.)
Трамп довольно сильно подтолкнул Республиканскую партию в антисистемном направлении, куда она и так потихоньку двигалась раньше. Современные республиканцы, как и южные демократы до них, уже давно пытались вмешаться в порядок голосования, чтобы осложнить процедуру для чернокожего населения. Эти антидемократические инициативы подкрепились делом, когда в 2013 году Верховный суд отменил значительную часть Закона об избирательных правах и когда недавно была отменена необходимость судебного решения в случае давления на избирателей.
Эти попытки переиграть правила выглядят почти безобидно по сравнению с тем, что устроил Трамп. Он обращался к агрессивно настроенным группам граждан прямо с трибуны, требовал, чтобы судьи отменили итоги выборов, не гнушался звонками с угрозами сотрудникам избирательных комиссий на местах, поговаривал о возможном применении Закона о подавлении восстаний. Ну и, конечно, он первый американский президент, который, проиграв выборы, отказался уступать власть.
Шестого января 2021 года он призвал разъяренную толпу идти на Капитолий, где конгрессмены собирались сертифицировать результаты выборов и передачу власти Джо Байдену.
Молчание большинства
Проблема американской демократии не в Трампе. Проблема в молчании большинства избранных республиканских чиновников в ответ на растущее количество нарушений. Всего несколько политиков, руководствующихся твердыми принципами, — они представляют Мэн и Аляску, штаты, в которых до сих пор политики выбираются из местного населения и обладают серьезным влиянием, — высказались за демократические нормы. На удивление мало конгрессменов-республиканцев выразили желание поздравить избранного президента Джо Байдена, и только под нажимом общественной наблюдательной группы было сделано несколько вялых заявлений.
Непозволительно мало политиков высказалось против угроз физической расправы и давления на сотрудников избирательных комиссий и госслужащих. Представители власти от республиканцев хранили молчание, что позволило слухам о фальсификациях на выборах распространиться и укорениться в умах избирателей. Когда четверть сенаторов-республиканцев и две трети республиканцев в Белом доме заявили, что проголосуют против сертификации итогов голосования в нескольких штатах, это только подогрело надежды толпы, и так настроенной на силовую отмену результатов подсчетов.
Не похоже, чтобы штаты и округа были способны повести партию в более демократическом направлении. Несмотря на смелость отдельных республиканцев, выбранных на местах, все движется в прямо противоположную сторону, и антидемократические фракции партии набирают силу во многих штатах. Они устраивают самые разные антидемократические акции — от отказа принять избранного в Пенсильвании сенатора в члены сената штата до лишения губернаторов-демократов многих полномочий в Висконсине в 2018 году и в Северной Каролине в 2016-м.
Антисистемные партии в поляризованном обществе
Антисистемные партии и движения опасны для демократии по определению. Впрочем, бывает, что они выдыхаются и сходят на нет, как это произошло с радикальными левыми партиями после 1970-х. Однако, когда высокий уровень аффективной поляризации сочетается с существованием антисистемных партий, они, как вода и цемент, смешанные вместе, могут способствовать укреплению антидемократических тенденций.
В результате неключевые представители партии осуждают агрессивно настроенную, нарушающую законы антидемократическую фракцию, а эта самая фракция осуждает ключевых представителей. И тем более когда конкурирующая партия осуждает недемократические действия, ее высказывания воспринимаются как очередная попытка заработать очки, а вовсе не как искренняя попытка защитить демократию. Антисистемная партия тем временем подводит логическую базу под нарушения демократических норм и законов и разрушение государственных институтов — мол, не так все это и опасно, да и другая сторона не многим лучше, не стоит давать ей полномочий, ведь это может неблагоприятно сказаться на политическом устройстве страны. Так происходит в странах вроде Турции, Венгрии и Польши. Организация Freedom House назвала их в итоге не свободными, а частично свободными, понизив их индекс в рейтинге стран по состоянию политических и гражданских свобод.
Что делать?
Как Соединенным Штатам избежать подобной участи? Серебряная пуля тут не поможет, а вот комплексная стратегия — вполне. Она предполагает развитие политической сознательности, укрепление государственных институтов и норм, установление новых связей в социальной и экономической областях.
Развитие политической сознательности
Америке нужна консервативная партия — или партии. Результаты последних выборов показали, что почти половина избирателей США в целом разделяет консервативные взгляды, ценности и интересы, и эта половина, разумеется, нуждается в представительстве. США не могут себе позволить, чтобы у этих избирателей была лишь партия, которая не поддерживает институт демократии.
На внутренние реформы рассчитывать не приходится. Надежды некоторых настроенных против Трампа республиканцев, что после грандиозных репутационных потерь 2020 года партия отвергнет трамповские антидемократические идеи и по-настоящему перестроится, не оправдались. Хотя Трамп и проиграл в президентской гонке, число голосов в его пользу по сравнению с 2016 годом увеличилось более чем на 10 миллионов; республиканцы одержали мощную победу на выборах по штатам и в местные органы власти.
Появление умеренной, центристской партии, сформированной из республиканцев и демократов, маловероятно. Аффективная поляризация общества означает, что мало кто готов отступиться от своей партии, чтобы создать жизнеспособную третью.
В этой ситуации лучшим решением стал бы вариант рейтингового голосования, при котором избиратели в бюллетенях расставляли бы кандидатов по местам — от первого к последнему. Набравшие меньше всего голосов покидали бы гонку, а голоса их избирателей переходили бы на строчку выше — к следующему кандидату в бюллетене. Таким образом, в выборах участвовали бы кандидаты разного идеологического спектра и соревновались друг с другом, не вредя интересам партии, а у республиканцев, которые сейчас вынужденно голосуют за антидемократическую партию только потому, что разделяют ее налоговую политику или отношение к абортам, появились бы другие, более приемлемые опции.
Укрепление государственных институтов и норм
Последний выборный цикл продемонстрировал, что в институциональном устройстве США существует целый ряд уязвимых мест — от слабой системы защиты для тех, кто сообщает о нарушениях и злоупотреблениях, до плохо прописанного избирательного законодательства. Уязвимые места недобросовестные политики могут использовать в своих целях. Решить некоторые из этих проблем должен был разработанный в 2019 году акт, известный под названием H.R. 1. Его цель — облегчить доступ избирателей к выборам и положить конец проблеме представительства в округе Колумбия (который по численности населения обогнал Вайоминг и Вермонт), а заодно вынудить республиканцев бороться за голоса более гетерогенной группы избирателей, что в результате должно сработать против антидемократических тенденций. Но положения акта подразумевают, что эти меры не могут быть приняты, пока демократы не получат контроль над обеими палатами Конгресса. И теперь, когда это произошло, положения акта H.R. 1 должны быть рассмотрены в первую очередь. А за ними уже последуют и другие статьи законов, которые усовершенствуют организацию выборов, чтобы они перестали быть настолько ориентированы на партии и вызывали большее доверие избирателя.
Если же Конгрессу не удастся прийти к соглашению и провести эти законы, которые, увы, многие считают сугубо партийными, есть и другие варианты. Так, мой коллега Дэн Баэр предлагает расширить существующие статьи законов, которые не затрагивают болезненных для обеих партий моментов. В корпус таких законов могли бы войти и элементы институциональной реформы, разработанной в интересах обеих партий. Этим, например, могла бы заняться независимая группа Problem Solvers Caucus. Члены партий, которые отказываются принимать реформы, будут вынуждены голосовать против популярных законопроектов и тем самым поставят свое переизбрание под угрозу.
Укрепление государственных институтов требует также соблюдения принципа привлечения к ответственности. Там, где в погоне за властью нарушается закон, лучшим способом борьбы и профилактики подобных действий будет строгое преследование нарушителей. Те, кто поощряют подрыв демократических устоев, не должны думать, будто они выше закона. Необходимо преследовать нарушителей везде, где возможно, — по обе стороны партийного водораздела, чтобы исключить ассоциации с охотой на ведьм. Преследование самого Трампа на федеральном уровне маловероятно, хотя он, скорее всего, преступал законы. Но обвинения, безусловно, привели бы в ярость его многочисленных сторонников, которые решили бы, что эти преследования политически мотивированны. Возможно, более мудрым решением будет привлечь его к ответственности за преступления, совершенные на государственном уровне.
И наконец, в Америке с самого ее основания то и дело появлялись группы агрессивно настроенных вооруженных граждан, которые примыкали к партии, исповедовавшей в тот момент националистические и расистские идеи. И хотя Соединенным Штатам так и не удалось избавиться от этих антидемократических группировок, число желающих вступить в подобные объединения неизменно уменьшается, когда их членов начинают привлекать к ответственности за правонарушения. Чтобы противостоять боевым отрядам, радикальным белым супремасистам и прочим террористам, действующим на территории Америки, потребуется задействовать дополнительные силы правоохранительной системы.
Установление новых социальных и экономических связей
Предприимчивые политики, которые используют поляризацию для прихода к власти, действуют вполне в духе времени. Порог доверия другим людям и правительству после введения в США мер борьбы с пандемией значительно снизился. Одиночество и изоляция заставляют людей искать союзников в политических сообществах и на онлайн-платформах соответствующих движений. Белые супремасисты, как правило, откровенно отвратительны. Компания Moonshot CVE (она следит за тем, чтобы как можно меньше пользователей присоединялось к экстремистским группировкам) обнаружила, что американцы, которые в поисковых запросах «интересуются праворадикальными группами, на 115% чаще кликают на рекламу, связанную с психиатрической помощью». Проблема социального отчуждения сегодня требует нестандартных и тщательно продуманных мер, которые вдохнули бы новую жизнь в социальные связи между людьми.
Для обновления социальных связей необходима экономика, ориентированная на гораздо большее число людей. Одними программами, направленными на преодоление разногласий, не обойтись — они вряд ли помогут вернуть чувство собственного достоинства белому человеку, который столкнулся с изменением своего социального статуса, с резко схлопнувшимися жизненными перспективами и с пессимистичным взглядом на собственное будущее. А это как раз тот избиратель, который усугубляет демократический раскол, основа трамповского электората. Кто-то скажет, что эта еще недавно привилегированная группа населения не заслуживает сегодня внимания и особого отношения. Но для демократической стабильности важна экономика, которая помогает всем — и тем, кто только утратил свои привилегии, и тем, у кого этих привилегий давно или вообще никогда не было.
Первые сто лет существования американской республики экономическое устройство рассматривалось не в категориях роста и распределения, но с точки зрения влияния определенных экономических механизмов на демократию — развивают они ее или подрывают. Сосредоточение больших капиталов в одних руках критиковалось не потому, что вело к монополии, а потому, что помогало элите контролировать власть — а это ставило под угрозу ответственность правительства перед избирателем. Многочисленный и стабильный средний класс больше способен к самоуправлению. К 1980-м эти соображения уступили место идее, что форма экономического устройства не так важна, если цифры идут вверх, и нестрашно, что у некоторых они идут вверх заметно быстрее. Но правы были отцы-основатели: демократическому обществу нужна экономика, которая поддерживает демократию.
Множество исследований свидетельствует: большой разрыв между бедными и богатыми ведет к насилию и утрате социальной сплоченности. К-образное восстановление экономики после коронавирусной пандемии — когда верхняя прослойка среднего класса продолжает преуспевать, а нижняя погружается в отчаянную борьбу за выживание — только усугубит эту проблему. Отдельные исследования указывают, что радикальные политики становятся особенно популярны не только в периоды рецессий, но и на фоне растущей экономики — среди тех, кто видит, что живет хуже, чем люди вокруг (даже если их собственный уровень жизни при этом растет). Решающее значение будут иметь политические меры, которые дадут толчок экономике после пандемии. Особенно важны будут меры, которые коснутся потерявших работу женщин и мужчин без высшего образования. Экономическое восстановление этих групп населения имеет важнейшее значение для укрепления демократии.
Что впереди
То, что происходило в американской политике в последние годы и особенно в последние месяцы, без сомнения, вызывает тревогу. Да, в США есть сильные государственные институты, на которые можно опереться. Но были в истории Америки политики, не разделявшие демократические ценности. Было и политическое насилие. История повторяется — нам это пришлось увидеть своими глазами 6 января 2021 года, когда толпа протестующих ворвалась в Капитолий. Администрации нового президента необходимо действовать как можно быстрее, чтобы изменить курс, по которому движутся сейчас Соединенные Штаты.