Когда в марте 2020 года разрушительная волна пандемии еще только поднималась над Европой и Америкой, Китай уже провозгласил победу в «народной войне с дьявольским вирусом». К тому времени Пекин успел подержать в блокаде целые города и посадить под локдаун полмиллиарда китайцев, что позволило стране пройти острый этап эпидемии всего за полтора месяца.
Пока системы здравоохранения западных стран захлебывались от притока заболевших, быстрый успех в Китае стал важной политической победой для правящей Компартии и ее генсека Си Цзиньпина. Китайские власти не устают напоминать об этой победе обществу и остальному миру, а потому не допустить новых вспышек стало для них особенно важной задачей. Ради этого Пекин, очевидно, готов долго держать железный занавес между страной и остальным миром, не особенно заботясь, как это скажется на отношениях даже с такими близкими партнерами, как Россия.
Новая закрытость
Китайский подход к коронавирусу называют «нулевой терпимостью» (动态清零政策). Он сформировался по образу и подобию того, как власти Пекина отреагировали на новую вспышку коронавируса на местном продуктовом рынке в июне 2020 года. Если среди горожан появляются даже единичные случаи заболевания, власти сажают под локдаун целые округа, а у всех жителей поголовно берут ПЦР-мазки в максимально сжатый срок. Например, в январе 2021 года население 10-миллионного Шицзячжуана (石家庄) протестировали всего за три дня, и такие темпы уже никого не удивляют.
Другое проявление такого подхода – почти полная закрытость КНР для физических контактов с внешним миром. Еще в самом начале пандемии Китай аннулировал визы и ограничил въезд практически для всех иностранцев. По состоянию на сентябрь 2021 года, разрешение на въезд можно получить почти исключительно для деловых целей и гражданам всего 23 стран (некоторые страны Европы и АСЕАН, Южная Корея, Япония, Индия, Белоруссия; Россия в их число не входит). При этом въезжающие должны привиться китайской вакциной. Для американцев допускается быть привитыми вакцинами Pfizer/Moderna или Johnson & Johnson.
Все приезжающие из-за рубежа обязаны отсидеть двухнедельный карантин, а после установить специальное приложение, которое отслеживает их перемещения, и сдать несколько ПЦР-тестов. Чтобы уж точно не дать коронавирусу проскользнуть в страну, местные власти не боятся переусердствовать. Например, в начале 2021 года некоторых въезжающих в Пекин, Шанхай и Циндао (青岛) вдобавок к привычному мазку из носоглотки заставляли проделать ту же процедуру ректально. Эта новость наделала немало шума, а Япония даже обратилась к китайским властям с требованием «прекратить психологически травмировать» ее граждан.
Помимо карантина при пересечении госграницы для иностранцев действуют также локальные карантины в месте назначения. Скажем, если иностранный гражданин через Пекин решит добраться до своей работы, например, в Ухани, то ему почти наверняка придется высидеть два карантина – в обоих городах. Многие провинциальные «коды здоровья» вообще невозможно получить по иностранной сим-карте (а иногда и по сим-карте, купленной в другой провинции).
Управление гражданской авиации КНР (中国民用航空局) сохраняет строгие ограничения для международных рейсов. Правила запрещают авиакомпаниям обслуживать более одного маршрута в страну и не чаще, чем раз в неделю (五个一政策). Если на рейсе находят от пяти до десяти случаев коронавируса, то авиасообщение со страной отправления замораживают на полмесяца. Если более десяти – на месяц.
Похожий подход действует и в морских перевозках. К примеру, риск масштабных экономических убытков не помешал китайским властям закрыть целый терминал в крупнейшем порту Нинбо (宁波) после того, как в августе у работника выявили коронавирус.
Стремление отгородиться антиковидным занавесом разделяет верхушка китайской правящей элиты. Си Цзиньпин и другие члены Постоянного комитета Политбюро Компартии не покидали страну уже более 600 дней – мировой рекорд среди крупных стран. Си отказался очно участвовать в сентябрьском саммите Шанхайской организации сотрудничества, саммите G20 и личных переговорах с президентом США Байденом, ссылаясь на эпидемиологические протоколы. По-видимому, не собирается он ехать и на Климатическую конференцию ООН в конце октября.
Когда зарубежные официальные лица приезжают в Китай с визитами, их не пускают в столицу, а китайские лидеры ограничиваются общением с ними по видеосвязи. Глава китайского МИДа Ван И (王毅) принимал российского министра Сергея Лаврова в южном городке Гуйлинь (桂林), а российский министр финансов Антон Силуанов, спецпредставитель США по климату Джон Керри и замгоссекретаря Венди Шерман приезжали консультироваться с китайскими коллегами в Тяньцзинь (天津), который китайские власти превратили в безопасный «пузырь» для встречи с иностранными гостями. При этом даже в Тяньцзине встречи порой проходят не вживую, а по видеосвязи, как это было в случае с Силуановым и главой Минфина КНР Лю Кунем (刘昆).
Всерьез и надолго
Главный медийный эпидемиолог Чжун Наньшань (钟南山) утверждает, что к концу 2021 года вакцинируется как минимум 80% населения Китая. Однако сравнительно невысокая эффективность китайских вакцин, помноженная на постоянные мутации коронавируса, ставит под вопрос перспективы достижения коллективного иммунитета.
Летняя вспышка дельта-штамма в Китае разогрела споры о разумности курса на абсолютную нетерпимость к вирусу. Жесткие локдауны, которые власти вводят даже из-за нескольких десятков случаев, сдерживают экономическую активность. Рост показателей личного потребления этим летом значительно сбавил темп и стал самым низким за последний год, составив лишь треть от намеченных цифр. Схожая ситуация и с промышленным производством, где не удалось достичь плановых целей. Некоторые стали предупреждать, что из-за закрытых границ Китай рискует оказаться в изоляции и утратить позиции в глобализирующемся мире.
Тем не менее Пекин, похоже, не собирается пересматривать свою антиковидную стратегию. В августе на страницах главной партийной газеты «Жэньминь жибао» (人民日报) появилось эссе, жестко осуждающее призывы покончить с «нулевой терпимостью». А на местах за отдельные проявления критики можно было даже сесть под арест на 15 суток, как это случилось с профессором из небольшого города под Нанкином (南京).
Летом 2021 года китайские источники сообщили газете Wall Street Journal, что все ограничения сохранятся как минимум еще на год. Учитывая, что на 2022 год в Китае намечены два мегасобытия: зимние Олимпийские игры и XX съезд Коммунистической партии, который откроет новый политический цикл, сомневаться в верности таких слухов не приходится.
Во время знаковых мероприятий китайские власти с одержимостью следят за тем, чтобы ничто не омрачало радужный информационный фон. Традиционно в такие периоды Пекин потуже затягивает гайки интернет-цензуры, останавливает фабрики, чтобы тема загрязнения воздуха временно пропала из повестки, или, как в этом году, предотвращает обвал фондовых рынков. А во время предыдущего партийного съезда в 2017 году мне самому довелось столкнуться с тем, что администрация университета в Даляне (大连) настоятельно рекомендовала иностранцам не собираться больше семи человек после занятий.
Помимо Олимпиады и партийного съезда, назначенных на 2022 год, в марте 2023 года на первое заседание соберется новый состав китайского парламента. На нем новое партийное руководство получит государственные посты, а Си Цзиньпина, очевидно, в третий раз изберут на пост председателя КНР.
Вспышки коронавируса в такой чувствительный период могут испортить картинку и создать китайским властям много лишней головной боли. Поэтому можно с уверенностью предположить, что Китай останется закрытым не только до конца 2022 года, но, возможно, и до лета 2023-го.
Друзья за железным занавесом
Несмотря на теплые двусторонние отношения, Россия была одной из первых стран, которая закрыла границы и ограничила авиасообщение с Китаем, когда там вспыхнула эпидемия. Тем не менее ситуация быстро развернулась в обратную сторону. Когда весной 2020 года коронавирус начал свое шествие по России, ограничения стал вводить уже Пекин.
К опасности, что зараза просочится через российско-китайскую границу, в Пекине отнеслись серьезно. В пограничных районах провинции Хэйлунцзян (黑龙江) вооруженная полиция даже отрабатывала сценарии предотвращения исхода китайских «нелегалов-носителей» из России через Амур.
Долгие антикоронавирусные проверки на погранпереходах быстро привели к заторам. Чтобы не подцепить инфекцию, китайцы разработали специальную процедуру бесконтактной погрузки: водитель грузовика заезжает в Китай, не выходя из кабины, оставляет прицеп с грузом и возвращается ждать назад на погранпункт в Россию. В отдельные дни через границу пропускают всего по 10 грузовиков в сутки, а в очереди часто приходится стоять неделю. Несколько раз это приводило к забастовкам и мордобою между дальнобойщиками.
Пребывающие в Китай из России действительно сравнительно часто привозят с собой коронавирус. Поэтому китайские власти регулярно замораживают авиасообщение с Россией. Например, последний раз ограничения продлились с августа до середины сентября. В сентябре китайское посольство в Москве в очередной раз ужесточило правила посадки на рейс для работников китайских предприятий. Чтобы получить «зеленый код здоровья», надо высидеть трехнедельный домашний карантин, сдать несколько ПЦР-тестов, кровь на антитела и вести специальный дневник в течение недели перед вылетом.
Россия полностью сняла визовые ограничения для китайцев, но Китай не готов на ответные уступки. Переговоры по взаимному признанию вакцин тормозятся, и в отличие, например, от Белоруссии, Китай пока не пускает к себе даже тех российских граждан, кто привился китайской вакциной.
Сложные санитарные и визовые ограничения снижают интерес к очным человеческим и бизнес-контактам с Россией до минимума. Даже на таком масштабном мероприятии, как ВЭФ во Владивостоке, где китайская делегация всегда была одной из самых многочисленных, в этом году физически присутствовали всего пара десятков китайцев. Почти все они – представители китайских компаний в России.
Главной жертвой китайской «нулевой терпимости» стал дальневосточный рыбный промысел. Когда в портах Циндао и Далянь нашли вирус после контактов с российской рыбой, ввоз минтая из России в Китай попал под эмбарго. Эта мера сильно ударила по российским рыбакам с Дальнего Востока, где экспорт рыбы – одна из важных отраслей экономики. Китай монополизировал российские поставки: две трети вылова традиционно сразу уходило туда.
Из-за запретов рыбу стало некуда девать. Инфраструктуры для ее хранения в таком количестве попросту нет, местных мощностей хватает лишь на десятую часть. Россия несколько раз обращалась к Китаю на правительственном уровне с просьбой возобновить импорт российской рыбы, но безрезультатно. Некоторые видят в этом попытку Пекина злоупотребить зависимостью от китайского рынка, чтобы получить право на вылов в российских водах, и даже окрестили происходящее необъявленной торговой войной.
Тем не менее из-за внушительных объемов сырьевого и нефтегазового экспорта даже самые жесткие коронавирусные ограничения не делают погоды в экономическом сотрудничестве двух стран. Товарооборот России и Китая в 2020 году сократился всего на 2,9% и составил $107 млрд. А за первые девять месяцев 2021 года вырос на 29,8% – до $102,5 млрд и, очевидно, по итогам года превысит показатели 2019-го, ведь цены на нефть растут, а цены на газ и уголь бьют исторические рекорды.
Коронавирусные ограничения также не помешали Китаю провести с Россией масштабные военные учения «Запад/Взаимодействие-2021» (西部·联合-2021) в северо-западной провинции Нинся (宁夏). В них участвовали более десяти тысяч российских и китайских солдат. Правда, российских военнослужащих было не более пятисот человек, и все они вынуждены были отсидеть карантин перед поездкой в Китай, а китайские военные отсидели карантин и до, и после учений. Пандемия не позволила китайцам принять участие в учениях «Запад» в России, а октябрьские морские маневры в акватории Японского моря оказались скромными по размерам – но все же состоялись.
Перспективы
Железный занавес, опустившийся из-за маниакальной нетерпимости к коронавирусу в Китае, – объективная данность. В ближайшие пару лет Пекин вряд ли решит снова открыть границы. Мало того, ограничения могут сохраниться очень надолго. В новом пятилетнем плане Китай анонсировал стратегию «двойной циркуляции» (双循环) – она делает акцент на достижении полной самодостаточности и комфортного существования в условиях ограниченной зависимости от внешнего мира.
Новая закрытость Китая создала немало трудностей для российско-китайских связей. Тем не менее ее влияние на стратегические отношения не назовешь по-настоящему травматичным, а возникшие проблемы – симптомом серьезного кризиса. Строго говоря, человеческие контакты и приграничное сотрудничество и до коронавируса не было сильной стороной российско-китайской антанты.
Путин и Си Цзиньпин не виделись лично с ноября 2019 года, но это не помешало им за два коронавирусных года провести восемь публично объявленных переговоров. Российско-китайские отношения имеют транзакционную природу. До тех пор пока политико-стратегическое сотрудничество остается приоритетом Москвы и Пекина, отсутствие личных контактов между населением и даже средним бизнесом вряд ли отразится на состоянии двусторонних отношений. А для руководителей, больших чиновников и капитанов по-настоящему крупного бизнеса есть защищенные каналы связи или «пузыри» вроде Тяньцзиня.
Статья подготовлена при поддержке Министерства иностранных дел Швеции
