В начале сентября две тысячи человек в форме солдат армии Наполеона и русской армии под предводительством фельдмаршала Кутузова провели под Москвой реконструкцию Бородинского сражения. Одновременно несколько десятков казаков отправились в конный поход из Москвы до Парижа в ознаменование годовщины войны, называемой в России Отечественной. В ряду событий этой войны были отступление Кутузова после Бородинской битвы, вступление Наполеона в Москву, гигантский пожар, практически уничтоживший российскую столицу, и исполненное тягот и лишений отступление французов назад, к российской границе, в ходе которого Наполеон почти полностью потерял свою армию. На территории России боевые действия продолжались ровно полгода, но затем русские войска еще полтора года воевали в Европе и в конце концов дошли до Парижа. Казаки разбили лагерь на Елисейских полях и обогатили французский язык словом bistro (от русского «быстро!»): они ведь все время спешили.
Кремль, в своем стремлении дать историческое обоснование выстраиваемой идентичности сегодняшней России, уделил значительное внимание этой исторической дате. Владимир Путин приехал в Бородино на реконструкцию сражения, а Дмитрий Медведев открыл новый музей, посвященный войне с Наполеоном, в двух шагах от Красной площади. Последний раз торжества такого масштаба по поводу годовщины победы в войне 1812 года проводились в России сто лет назад. Но затем Отечественную войну 1812 года затмила собой сначала Революция, а затем Вторая мировая война (которая в России называется Великой Отечественной войной). Сегодня Путин явно не желает ограничиваться XX веком. В ноябре нынешнего года он, несомненно, отпразднует 400-летие изгнания польского войска из Кремля (помимо наполеоновских солдат поляки были единственной западной армией, захватившей эту краснокирпичную крепость в центре Москвы). Кроме того, как напомнил Медведев, в 2012 году российскому государству исполняется 1150 лет.
Есть много поводов для воспоминаний — и некоторые поводы для празднования. Однако у подобных исторических событий существует несомненный внешнеполитический аспект. В сентябре в Бородино Путин беседовал с бывшим президентом Франции Валери Жискаром д’Эстеном – почетным гостем на этом мероприятии. А накануне, во время фестиваля военных оркестров на Красной площади, Мирей Матье исполнила «Марсельезу» и российский гимн, а первыми на нем выступили военные музыканты из Меца. Уже в 1912 году, когда Николай II почтил своим присутствием официальные торжества по случаю столетия Отечественной войны, Россия и Франция не только были союзниками, но и полностью примирились. Война между этими двумя странами теперь казалась немыслимой. В течение всей «холодной войны» — и уж точно со времен президентства де Голля — между Советским Союзом и Францией существовало то, что можно назвать «особыми отношениями».В первой половине XX столетия главным противником России на поле боя была Германия, и победа в Великой Отечественной войне до сих пор остается подлинно всенародным праздником. В этом конфликте СССР потерял около 28 миллионов человек, европейская часть страны была разрушена. Потерпев поражение, Германия была оккупирована и разделена между победителями. Лишь крушение коммунизма и демонтаж советской империи сделали возможным воссоединение Германии. Сегодня же она является не только самым важным экономическим и политическим партнером России в Европе, но и, пожалуй, самым ценным другом Москвы на Западе. Невероятно, но факт: с этой страной Россия также достигла полного примирения. Германия и Франция образовали то, что можно назвать неким «сообществом безопасности» с Россией: военная сила полностью и окончательно исключена из отношений между ними.
Скандал с Pussy Riot почти полностью затмил одно событие поистине исторического значения: первый в истории визит Патриарха всея Руси в католическую Польшу. Русская православная и польская католическая церковь выступили с совместным призывом к примирению между русскими и поляками. Этот призыв знаменует собой новый этап процесса, начавшегося несколько лет назад: одной из его вех стал тот день, когда Путин преклонил колени перед памятником полякам — офицерам и гражданским, расстрелянным в Катыни по приказу Сталина. Крушение самолета польского президента недалеко от Катыни в 2010 г. и споры, которые оно вызвало в польском обществе, осложнили, но не остановили процесс примирения между двумя странами. И торжества в связи с четырехсотлетием освобождения Москвы тоже не обратят эту тенденцию вспять. Когда процесс завершится, создание сообщества безопасности в Европе получит мощный импульс, подобно тем, которые были вызваны франко-германским, а затем и польско-германским примирением.
Шаг за шагом Россия и ее соседи решают проблемы, унаследованные от прошлого. Швеция — некогда злейший враг России, в годы «холодной войны» хранившая настороженный нейтралитет, — полностью перестала тревожиться относительно вековечной «русской угрозы». Финляндия — страна, которая дважды воевала с СССР, утратила в результате часть территории, а общество которой неоднозначно воспринимало влияние Москвы на Хельсинки, — теперь также относится к России спокойно. Турция, в течение двух столетий не меньше десятка раз сходившаяся с Россией на поле брани, а затем активно участвовавшая в «холодной войне», стала важным торговым партнером Москвы и одним из излюбленных мест отдыха для миллионов россиян, каждое лето приезжающих отдохнуть на ее средиземноморское побережье. По любым меркам Турцию и Россию можно назвать подлинными партнерами в деле построения сообщества безопасности.
Все это говорит о том, что в Европе формируется новая ткань международных отношений: на смену хрупкому, с оговорками, миру между Россией и другими странами европейского континента, наступившему после крушения коммунистического режима в СССР и окончания «холодной войны», приходят более прочные взаимоотношения, чьи участники навсегда исключили войну из арсенала политических инструментов. Дело, конечно, еще не завершено. Есть Прибалтика, есть Грузия, с которой у России была пятидневная война всего четыре года назад, есть исторические проблемы с несколькими другими странами. Общая тенденция, однако, налицо: Россия немало продвинулась по пути к прочному миру с другими государствами Европы. О «конце истории» говорить не приходится, но войны между россиянами и другими европейцами определенно становятся достоянием истории.
