Источник: Эхо Москвы
О. БЫЧКОВА: 23-05 в Москве. У микрофона Ольга Бычкова. Добрый вечер. В программе «Кредит доверия» в прямом эфире «Эхо Москвы» Сергей Алексашенко. Добрый вечер вам.
С. АЛЕКСАШЕНКО: Добрый вечер.
О. БЫЧКОВА: В ближайший месяц вас не будет.
С. АЛЕКСАШЕНКО: Всё разъезды, разъезды.
О. БЫЧКОВА: Поэтому, уважаемые слушатели, или уже сейчас задавайте ваши вопросы Сергею Алексашенко, или не знаю теперь когда. По крайней мере, не очень скоро. (985) 970-4545 – это наш смс-портал для ваших смс-вопросов Сергею Алексашенко. Начать я хотела в программе «Кредит доверия» буквально про кредиты. Вот эта госпрограмма кредитования при покупке автомобилей, она возобновляется. Как сказал Виктор Христенко, министр промышленности и торговли, россияне смогут в 2010 году купить 100 тысяч автомобилей. В прошлом году 71 тысяча 631 человек воспользовались льготной программой, было куплено машин на сумму свыше 30 млрд. рублей. В этом году будет несколько больше. Это много или мало?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Честно говоря, я считаю, что мало. Я думаю, что и правительство считает, что мало. Потому что изначально, когда программа замышлялась, на нее было выделено 2 млрд. рублей, а потом сказали: «Спроса нет, давайте мы уменьшим, сделаем миллиард». И миллиард даже не использовали, а хотели больше. Поэтому я бы сказал, что это мало и говорит о том, что программа не очень эффективная. По большому счету, смысл ее сводится к тому, что вы захотели купить машину, у вас нет денег, вы идете в банк, берете кредит, банк вам загибает сумасшедшую ставку...
О. БЫЧКОВА: И мы вам эту ставку облегчаем.
С. АЛЕКСАШЕНКО: А правительство говорит: «Банки, молодцы, правильно делаете, что высокая ставка. Мы вам заплатим». Т.е. когда такая логика, получается, что это больше поддержка банков. А банки с вас берут обеспечение, машину в залог, и это принеси, и то принеси – в общем, они со всех сторон обложились, еще задрали сумасшедшую процентную ставку. Тут правительство говорит: «Ну и хорошо, ну и заработайте на это». Поэтому потребителю особо легче не стало. Да, конечно, немножечко дешевле стал кредит, но не сильно. Я бы, честно говоря, обратил здесь внимание на другие два аспекта. Первое – сегодня у нас 4 февраля, уж 35 дней, как год начался, 10% от года прошло (в году 365 дней, как известно). 10% времени мы спали. Мы что, не знаем, что у нас новый год 1 января начинается, что 31 декабря старая программа закончилась. Если мы хотим поддерживать отечественный автопром, то, вообще говоря, неплохо было бы, чтобы уже 1 января эта программа работала. Но если вдруг какой-то сумасшедший банк работает в новогодний день, 1 января...
О. БЫЧКОВА: Он же не сумасшедший, он не работает.
С. АЛЕКСАШЕНКО: Хорошо. 10 января вышли на работу. А кредитов не давали. Кто-то еще давал, а правительство говорит: «А мы не обещали вам субсидировать». Вот целый месяц ждали: будут – не будут. Теперь говорим: вот давайте попробуем. А теперь ждут следующего. У нас же народ хитрый, грамотный экономически, он говорит: «Ладно, отлично, но мы же вам еще год назад говорили, что лучше не ставку субсидировать, вы нам лучше денег дайте, сделайте автомобиль дешевле. Вместо того, чтобы банкам эти проценты, вы мне эти деньги дайте и сделайте автомобиль дешевле». Примерно эту программу сейчас хотят реализовать, называется «Деньги в обмен на драндулеты» («Crash for Clunkers»), то, что в Германии, в Америке прошло. Программа запускается не с 1 января, а с 8 марта, женщинам подарок (мы уже говорили на эту тему). Т.е. нам еще месяц нужно, для того чтобы еще одно постановление правительства выпустить. Уже 20% от года пройдет.
О. БЫЧКОВА: Это значит, что на самом деле просто изображают какую-то видимость деятельности, или что? Или не сильно хотят кого-то субсидировать?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Мне кажется, что это лишний раз показывает неспособность нашей бюрократии даже принятое решение воплотить. Ведь про эти решения уже полгода было известно: и про сдачу старых автомобилей, и про то, что субсидирование процентных ставок будет продолжаться. А вот не умеют, разучились, не хотят, ленятся. Никто их не наказывает. Ведь как получается? Не сделаешь – не ошибешься. Выясняется, что даже если ты не выпустил постановление, которое нужно, то тоже ты не ошибся. У нас кто-нибудь понес за это ответственность? Нет, всё в порядке.
О. БЫЧКОВА: Идея этих программ заключается в чем? Чтобы поддержать потребителя и стимулировать его потреблять? Чтобы поддержать производителя?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Вторая программа, когда вы сдаете старый автомобиль, получаете за это 50 тысяч рублей, за вычетом каких-то расходов чуть меньше, может, 45 получите, может, 43 тысячи. Вот вам дадут чек на эти деньги. Вы деньги не получаете, но вы этим чеком можете оплатить покупку автомобиля следующего.
О. БЫЧКОВА: Это материально.
С. АЛЕКСАШЕНКО: Мы понимаем, что при цене автомобиля в 400-500 тысяч это практически 10% стоимости вам государство дарит. Это удешевление автомобиля, это действительно поддержка спроса. Если вам денег не хватает или вы думаете: «Может, я еще годик на своем драндулете поезжу», – то тут вы понимаете, что нет, точно покупать.
О. БЫЧКОВА: Или человек может взять кредит, а эти деньги использовать для внесения первого взноса.
С. АЛЕКСАШЕНКО: Или так. Конечно, вторая программа должна быть более эффективной. Я думаю, что, в отличие от кредитной программы субсидирования процентных ставок, она будет пользоваться гораздо большим успехом. Подозреваю, что Россия столкнется примерно с той же проблемой, как и США. В США эта программа, по-моему, за неделю закончилась.
О. БЫЧКОВА: Деньги кончились?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Деньги кончились.
О. БЫЧКОВА: Всё расхватали?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Там было выделено – боюсь соврать – 3,5 млрд. долларов. За считанные дни программа ушла влет, сразу.
О. БЫЧКОВА: И хорошо. Значит, правильная программа.
С. АЛЕКСАШЕНКО: Хорошо. Это правильная программа, когда люди адекватно реагируют на стимул. Ведь что нужно? Чтобы люди захотели купить новую машину, машину, произведенную в России, собранную на территории Российской Федерации.
О. БЫЧКОВА: Т.е. это не обязательно только отечественная марка, это всё, что собирается русскими руками на русской территории.
С. АЛЕКСАШЕНКО: Там будет перечень. Может быть, не совсем всё. Может быть, автомобили «БМВ», которые в Калининграде собираются, их не будут субсидировать. Я еще не видел окончательной версии (собственно, ее еще никто не видел) постановления. Но, тем не менее, я думаю, что подавляющее большинство машин среднего класса, до 20 тысяч долларов, может, до 25 тысяч...
О. БЫЧКОВА: По крайней мере, не самых дорогих.
С. АЛЕКСАШЕНКО: Не самых дорогих, точно совершенно, это будет поддержано. Хотя было заявление, что вроде как можно на любую машину, собранную на территории РФ. Это правильная программа.
О. БЫЧКОВА: Но проблема опять в неповоротливости.
С. АЛЕКСАШЕНКО: Уже год назад Германия эту программу запустила...
О. БЫЧКОВА: И закончила.
С. АЛЕКСАШЕНКО: У них она долго продолжалась, в Германии она была самая объемная. У нас на самом деле, вы будете смеяться, в процентах от ВВП программа примерно такая же, как в Америке, по сдаче старых автомобилей, сопоставима. А в Германии она была раз в 15 больше, чем в Америке. Для Германии автопром очень много значит, и у них действительно с этим был связан мощный рост промышленного производства и продаж автомобилей во втором-третьем кварталах. Эта программа продолжалась практически 6 месяцев. И с первых же дней было понятно, что это правильный стимул. Немцы, уж на что они любят поэкономить...
О. БЫЧКОВА: Она продолжалась, она прошла, и это был правильный стимул. Что это дало немцам и экономике?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Немцам это дало то, что у них второй-третий квартал экономика росла. Немецкая экономика быстрее всех экономик крупных стран, экономик Европы начала расти.
О. БЫЧКОВА: А какой механизм? Благодаря тому, что дополнительный стимул получила автомобильная промышленность и за ней потянулись другие?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Да. Автомобильная промышленность в любой стране мира – это самая длинная цепочка создания добавленной стоимости. Вы добываете руду, вы плавите металл, у вас работает электроника, вы берете песок, плавите стекло, у вас работает химия, переработка, резина, пластики, ткани, текстиль – всё-всё одно за другим, и экономика вытягивается.
О. БЫЧКОВА: Т.е. все они воодушевились, все эти люди, все эти бизнесы.
С. АЛЕКСАШЕНКО: Конечно. Заказ дошел до всех до них. Всякие типографии, которые книжечки печатают, кожаные штучки, ключи, брелоки – всё, что вокруг автомобиля. А дальше дилеры, сервисы. Т.е. для всех нашлась работа.
О. БЫЧКОВА: Т.е. немцы нашли правильный ключ, за который надо было потянуть.
С. АЛЕКСАШЕНКО: Опять не надо сильно упрощать ситуацию. Но, тем не менее, из многих инструментов этот инструмент оказался наиболее эффективным. Люди принимали решение. Не правительство считало... Можно было сказать: «Давайте построим дорогу, как в Китае» или «Давайте, как в Америке, все федеральные здания сделаем энергоэффективными и заменим стеклопакеты новыми стеклопакетами». Они говорят: «Люди, мы считаем, что примете правильное решение. Мы каждому, кто хочет покупать автомобиль, даем 2 тысячи евро. Покажите, кто хочет». И выяснилось, что столько желающих... Просто отбоя не было. Т.е. немцы быстренько сосчитали, что «я лучше сейчас получу 2 тысячи евро...»
О. БЫЧКОВА: Они на каких условиях получали?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Примерно такие же, как у нас: сдаешь старый автомобиль, получаешь 2 тысячи евро, покупаешь новый.
О. БЫЧКОВА: А старый сдаешь за 2 тысячи евро?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Да.
О. БЫЧКОВА: Т.е. за старый больше ничего не получаешь. А если старый стоит 3 тысячи евро?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Продавай на рынке.
О. БЫЧКОВА: Понятно.
С. АЛЕКСАШЕНКО: У нас же тут примерно то же самое. За машину можно получить 50 тысяч рублей, но нужно еще найти такую машину, которая стоит 50 тысяч рублей. Я думаю, что, может быть, у нас в стране экология заодно расчистится: соберем все старые машины, которые валяются на территории страны, и их сдадим в утиль, тоже неплохо.
О. БЫЧКОВА: А один человек может сдать больше, чем одну машину?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Нет. Один человек – одна машина.
О. БЫЧКОВА: Есть еще родственники, тещи...
С. АЛЕКСАШЕНКО: Вам столько машин не надо. Понятно, что мы тут же вторичный рынок, очереди начнем продавать, вспомним, как это делается.... Но с точки зрения экономики это всё равно. С точки зрения экономики самое главное, чтобы потребитель купил автомобиль.
О. БЫЧКОВА: Чтобы машинка завертелась.
С. АЛЕКСАШЕНКО: Да.
О. БЫЧКОВА: Как-то жалко, что у нас это всё нерасторопно происходит.
С. АЛЕКСАШЕНКО: Как можем. Хотели как лучше...
О. БЫЧКОВА: Ощущение, что нет какой-то заинтересованности.
С. АЛЕКСАШЕНКО: Потому что ее действительно нет. Откуда ей быть, заинтересованности? Выборы никому не угрожают, проигрыш на выборах – тем более. А чего бояться-то?
О. БЫЧКОВА: Т.е. обратной связи нет.
С. АЛЕКСАШЕНКО: Да. Ответственности за принимаемые решения или за ошибки нет никакой.
О. БЫЧКОВА: Можно не суетиться.
С. АЛЕКСАШЕНКО: Конечно.
О. БЫЧКОВА: Понятно. «АвтоВАЗ» снизит численность персонала в этом году. Президент компании Игорь Комаров сказал, что, по итогам прошлого года, «АвтоВАЗ» получит гораздо больший убыток, чем в 2008-м, и несколько больший, чем по итогам трех кварталов 2009-го. Тут приводятся цифры. Мне это ни о чем не говорит. «Чистый убыток по РСБУ – 19,7 млрд. рублей в 2009 году, за три квартала, а в этом году он надеется выйти на нулевой показатель по операционной...» Я не могу дальше читать, я не понимаю этого. Это значит, что у него продолжаются проблемы или он все-таки выходит из них?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Это означает, что проблемы потихонечку решаются. Проблем у «АвтоВАЗа» много, решать их нужно по мере поступления или в порядке очередности. И есть проблемы, которые может решить менеджмент. Есть проблемы, которые может решить трудовой коллектив: качество, например, зависит непосредственно от людей. Игорь Комаров говорит, что в прошлом году «АвтоВАЗ» произвел автомобилей, по-моему, 40% от того, что он произвел в 2008 году.
О. БЫЧКОВА: Продажи снизились. На 44% в 2009-м по сравнению с 2008-м.
С. АЛЕКСАШЕНКО: А численность он не снижал. Т.е. он произвел машин почти в два раза меньше, а численность была та же самая. Это и есть достаточная причина для убытков. Потому что всем людям, которые работали, нужно платить если не всю зарплату, то две трети. Вот отсюда убытки.
Программа, которую запустило правительство вместе с «АвтоВАЗом», – создание дочерних предприятий, перевод туда работников, государственное субсидирование за счет бюджета этих людей, оплата им работ, которые они там делают в городе, их досрочный выход на пенсию, переобучение – все-все эти социальные программы, передача социальной инфраструктуры, всех социальных объектов на бюджет города – всё это приводит к тому, что менеджмент «АвтоВАЗа» надеется, что в текущем году, в 2010 году затраты на производство машин будут меньше, чем выручка от продаж машин.
Если предположить, что компания живет с чистого листа, то то, что они получат от продажи автомобилей, будет меньше, чем они заплатят зарплату, налоги, за отопление, комплектующие – всё-всё, что они заплатят. Там остается вопрос – сверх этого банковские проценты. Но, тем не менее, это уже хороший результат. Это и есть то, что в краткосрочной перспективе может и обязан сделать менеджмент.
Собственно говоря, это же было базовым условием плана реструктуризации «Дженерал Моторс» и «Крайслер», которые утверждались в суде, в мае-июне 2009 года. Т.е. американские автогиганты, они прошли ту же самую процедуру, только гораздо раньше. И они уже в 3-м квартале прошлого года работали с прибылью: и «Дженерал Моторс», и «Форд» то же самое сделал без суда и без банкротства. «АвтоВАЗ» идет с опозданием на три квартала. Лучше так, чем никак. Лучше, чем на дно идти, правда?
О. БЫЧКОВА: Я с удивлением обнаружила, что «АвтоВАЗ» изготовил 2294,7 тысячи автомобилей «Лада» в прошлом году, из них 34,7 тысячи – на экспорт, несмотря ни на что.
С. АЛЕКСАШЕНКО: Да. Представляете, 10% своей продукции экспортировать. У нас немного таких предприятий найдется в стране, если не сырьевиков...
О. БЫЧКОВА: А если они говорят, что изготовили на экспорт такое-то количество, это значит, что их купили?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Да. На самом деле я думаю, что и то, что «АвтоВАЗ» произвел здесь, тоже продали. Потому что, насколько я понимаю, «АвтоВАЗ» окончательно перешел на схему, что он производит автомобили под заказ дилеров, т.е. на конкретных покупателей, ровно то, что нужно. Одной из проблем у «АвтоВАЗа»... уже к середине 2008 года выяснилось, что у них было огромное затоваривание, т.е. машины производились, но не продавались. С точки зрения текущей деятельности вторая половина 2008 года, 2009 год «АвтоВАЗ», конечно, распродавал запасы.
О. БЫЧКОВА: Они не продавались, потому что не покупались?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Да. К середине 2008 года «Жигули», «Лады», «Самары», «Калины» – всё это вместе – оно не продавалось. Откуда убытки 2008 года? Завод производил автомобили, но при этом не мог их продать. И вот в 2009 году он научился потихонечку их продавать, но за это пришлось их не производить. Знаете, как игра с нулевой суммой: в одном году произвел, в другой продал.
О. БЫЧКОВА: Логично.
С. АЛЕКСАШЕНКО: Чем автомобили будут стоять на площадках, под снегом ржаветь... Лучше не портить природу.
О. БЫЧКОВА: Владимир пишет: «Мой сотрудник хотел сдать автомобиль в Саратове. Сказали, что в Саратове эта программа не идет».
С. АЛЕКСАШЕНКО: Она не идет нигде, Владимир. До 8 марта во всей нашей стране продолжаются новогодние каникулы, в этом конкретно взятом вопросе у нас каникулы продолжаются до 8 марта как минимум. Обещают, что с 8 марта заработает.
О. БЫЧКОВА: Так обещают или заработает?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Этого никто не знает. Это мы узнаем 9-го или 10-го марта, работает программа или нет.
О. БЫЧКОВА: Это значит, что реально должны в каждом городе открыться какие-то...
С. АЛЕКСАШЕНКО: Не в каждом городе. Я думаю, что в каких-то наиболее крупных городах. Подозреваю, что и в Саратове должно что-то открыться.
О. БЫЧКОВА: Саратов – большой город.
С. АЛЕКСАШЕНКО: Не буду врать, не знаю точно, в скольких городах будет работать эта программа. Я думаю, задержки с запуском программы связаны с тем, чтобы найти, кто будет эти автомобили забирать, а что с ними будут делать.
О. БЫЧКОВА: Выдавать деньги...
С. АЛЕКСАШЕНКО: Деньги выдавать – это всегда самое простое. А дальше-то что делать? Вот вам привезли эту железку, вам привезли тысячу штук.
О. БЫЧКОВА: А дальше что делать?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Вот. Выясняется, что у нас никто эти старые автомобили никогда не утилизировал. Во всём мире этим занимаются давным-давно, а у нас они ржавеют на необъятных просторах нашей родины.
О. БЫЧКОВА: А у нас нет такого производства по утилизации?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Нет.
О. БЫЧКОВА: По сей день нет?
С. АЛЕКСАШЕНКО: По сей день нет. Судорожно создают.
О. БЫЧКОВА: Да вы что?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Правда.
О. БЫЧКОВА: Это удивительно. Как это странно. А куда же они деваются?
С. АЛЕКСАШЕНКО: У нас и мобильные телефоны не утилизируются, а, например, в той же самой Финляндии вы можете старый телефон «Нокиа» запечатать в конверт, бросить в почтовый ящик, он дойдет до компании «Нокиа», она его утилизирует за свой счет.
О. БЫЧКОВА: Еще ладно мобильные телефоны... Я понимаю, это большая проблема.
С. АЛЕКСАШЕНКО: Вы подумайте, сколько у вас такого бытового электронного мусора накапливается за год.
О. БЫЧКОВА: Я знаю, сколько накапливается. Я недавно выкидывала старый холодильник, например. Я решила сознательно поступить, я нашла в Интернете компанию, которая его за очень разумные деньги...
С. АЛЕКСАШЕНКО: Т.е. вы еще и проплатили.
О. БЫЧКОВА: Конечно. Я заплатила за то, чтобы они приехали, забрали... Пришли какие-то молодые люди крепкого вида, подхватили этот холодильник на свои плечи и поклялись, что они его увозят на какой-то полигон, где там что-то с ним сделают.
С. АЛЕКСАШЕНКО: Полигон – это мусорная свалка называется по-русски.
О. БЫЧКОВА: Не знаю. Хотя бы на мусорную свалку, чем куда попало.
С. АЛЕКСАШЕНКО: Я думаю, что если бы вынесли на какую-нибудь мусорную площадку, где у вас стоят контейнеры для мусора, то с ним бы случилось примерно то же самое, но вы это сделали бы своими руками. Мне вас жалко было бы, если бы вы потащили холодильник.
О. БЫЧКОВА: Я бы не потащила холодильник никуда, это совершенно точно.
С. АЛЕКСАШЕНКО: Конечно, есть огромнейшая проблема с переработкой. Автомобиль – это же не только металл, там куча пластиков, резины, тканей, стекла, его нельзя просто взять и бросить в плавильную печь, переплавить.
О. БЫЧКОВА: Его надо еще как-то разобрать.
С. АЛЕКСАШЕНКО: Конечно. Его надо разобрать на части, мухи отдельно – котлеты отдельно, и каждая направляется... Весь мир этим занимается, весь мир сортирует мусор: пластиковые бутылки – в один ящик, стеклянные бутылки – в другой ящик, бумагу – сюда, металл, фольгу – сюда, а пищевые отходы – сюда. Весь мир привык и считает, что этим нужно заниматься. А мы думаем, что бог с ним, у нас земли много, мы полигоны вокруг Москвы понастроим.
О. БЫЧКОВА: А куда же деваются эти автомобили, например, в Москве, где их там то ли 2 миллиона штук, то ли больше существуют одновременно? Они же выходят из строя в больших количествах.
С. АЛЕКСАШЕНКО: Я думаю, что сознательные автовладельцы их отвозят за пределы города Москвы и где-нибудь бросают в поле.
О. БЫЧКОВА: Очень сознательные.
С. АЛЕКСАШЕНКО: Это очень сознательные. Несознательные бросают их на улицах города Москвы. Московские власти в какой-то момент времени их тоже вывозят туда же, только не в поле, а на расположенный поблизости полигон.
О. БЫЧКОВА: Где они просто лежат и отравляют окружающую среду.
С. АЛЕКСАШЕНКО: Ржавеют потихонечку годами. Эти горы копятся. Ездишь по Московской области на машине или на самолете подлетаешь, вот эти свалки видны.
О. БЫЧКОВА: Это странно. Это ведь должен быть, по-моему, очень выгодный бизнес – перерабатывать и убирать это всё.
С. АЛЕКСАШЕНКО: Да, государство должно это требовать. И выясняется, что это бизнес выгодный. В Европе им занимаются и зарабатывают неплохие деньги. А у нас не хотят делиться.
О. БЫЧКОВА: Значит, 8 марта сотрудник Владимира в Саратове, может быть, еще и не сможет пристроить свою машину.
С. АЛЕКСАШЕНКО: Давайте надеяться на лучшее – вдруг сможет.
О. БЫЧКОВА: Вдруг чудо случится. Почему нет?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Всякое бывает в жизни.
О. БЫЧКОВА: Поскольку вы последний раз у нас сегодня на ближайший месяц, то вам не уйти от вопроса, который мы очень любим в этой программе. В частности, Наталья спрашивает, каков ваш прогноз соотношения рубля, доллара и – вы не догадаетесь – евро на весну-лето.
С. АЛЕКСАШЕНКО: (СМЕЕТСЯ) Я думаю, что доллар плюс евро составляют так называемую бивалютную корзину в пропорции 55 на 45. Подозреваю, что цены на нефть до весны-лета – они все-таки будут в этом диапазоне, от 70 до 80 долларов. А это означает, что бивалютная корзина будет стоить около 35 рублей.
О. БЫЧКОВА: Т.е. никаких особых изменений не предвидится.
С. АЛЕКСАШЕНКО: Я пока не ожидаю никаких сильных изменений. Как только цены на нефть начали снижаться буквально пару недель назад, Саудовская Аравия тут же закрутила крантик и об этом заявила: «Ребята, нефти будет меньше». Цены откатились обратно на 75. Поэтому мне кажется, что страны – члены ОПЕК, в первую очередь Саудовская Аравия, заинтересованы в сохранении текущего уровня цен. Похоже, что он всех устраивает – и потребителей, и производителей, – 70-80 долларов. Никто не настаивает на том, чтобы нефть стоила дешевле, никто не настаивает на том, чтобы нефть стоила дороже.
Поэтому я думаю, что такое картельное регулирование рынка нефти – оно продолжится. А если нефть будет стоить столько, то нашему рублю ничего не угрожает. А доллару и евро угрожает наш Центральный банк, он может взять в любой момент и сказать: «Знаете, я передумал, теперь бивалютная корзина будет стоить не 35, а 34,50». Точно вряд ли бивалютная корзина будет стоить 38 – у верхней границы нынешнего коридора – при нынешней цене на нефть. На один день, может быть, и будет, а устойчиво – нет. Так что рубль на ближайшие месяцы все-таки самая крепкая валюта.
О. БЫЧКОВА: Классно. Люди включились в обсуждение предыдущей темы. Тут пишут нам через Интернет, что «в Канаде вы должны платить за вывоз диванов, холодильников, телевизоров и так далее». Это же справедливо.
С. АЛЕКСАШЕНКО: Справедливо. За любую работу вы должны платить.
О. БЫЧКОВА: Или еще человек пишет: «У меня накопилось два пакета различных лампочек. По закону их надо утилизировать в специальном месте. А денег жалко. Другое дело было в совке – выбросил в помойку и всё».
С. АЛЕКСАШЕНКО: Мы и сейчас недалеко ушли: выбросили в помойку, и на этом всё закончилось.
О. БЫЧКОВА: А разве их надо утилизировать в специальном месте?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Видите, говорят, что закон есть, про лампочку Ильича, наверное.
О. БЫЧКОВА: Я даже первый раз об этом слышу.
С. АЛЕКСАШЕНКО: Я тоже не слышал.
О. БЫЧКОВА: Может быть, его и нет. Может быть, это легенды и мифы. Хорошо бы, чтобы он был, закон и про лампочки, и про холодильники с автомобилями.
С. АЛЕКСАШЕНКО: И про мобильные телефоны. И про кучу всего разного.
О. БЫЧКОВА: Спасибо большое. Это был Сергей Алексашенко в программе «Кредит доверия». Вам успешных поездок. Возвращайтесь.
С. АЛЕКСАШЕНКО: Спасибо. До свидания.