Источник: Эхо Москвы
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сейчас к нам подключился один из моих любимых комментаторов, аналитиков – это бывший первый заместитель председателя Центробанка Российской Федерации Сергей Владимирович Алексашенко. Здравствуйте, Сергей.
С. АЛЕКСАШЕНКО: Доброе утро, Матвей.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Значит, смотрите. Газета «Труд», читаю: «Безработица возвращается. Россияне негативно оценивают рынок труда». Я зачитаю сейчас фрагменты, и как бы… знаете, как в газете что-то пишут большими буквами, да? Большим шрифтом. «Несмотря на стабилизацию экономики, работники по-прежнему считают, что уровень безработицы в стране высокий. Россияне не верят, что российская экономика выходит из кризиса». «Росстат» говорит о том, что безработица снижается на 0,9, а россияне оценивают ситуацию на рынке труда как не самую благоприятную. Уровень безработицы остается высоким, причем… и вот это новое, что отмечается: «Опасения демонстрируют даже жители самых экономически развитых городов. Например, Санкт-Петербурга». Дальше: «Значительно выросло число людей, считающих, что российская экономика находится в плохом состоянии. Их доля увеличилась на 7 процентов. Подобный рост пессимизма среди соотечественников наблюдался только в начале кризисного 2009 года». И вот я, открывая как бы основную статью… сейчас посмотрю, страница 6… Еще одна очень важная цитата. Значит, написано: «Сейчас нет активного поиска людей на новые проекты. Как и в кризис, ищут замену существующим». И от себя добавлю. Я вот здесь разговаривал, был в одной компании, там сидели молодые люди, где-то 30-летнего возраста. И мы стали говорить о безработице, они работают в разных сферах. Вот какая-то была такая компания – абсолютно разные сферы. И все они сказали, что чувствуют себя: некоторые неуверенно, потому что считают, что их направление деятельности будет сокращаться, а другие просто боятся конкретных увольнений. Что происходит?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Матвей, ну я бы сказал так. Проблема состоит из двух частей. Первая – конечно, общее такое тревожное пессимистическое настроение, оно действительно доминирует не только среди работников, но и среди предпринимателей. И мне кажется, что не надо утешаться вот именно высокими цифрами роста, которые отрапортовал Росстат, – 4 процента за прошлый год. Мне кажется, что эта цифра – она искусственная. Там есть много вопросов к ней, я об этом написал. Собственно говоря, работники видят, что новые проекты действительно не запускаются. Инвестиции в бизнес не идут, капитал из страны уходит. Новые рабочие места не создаются. Сектор, который был одним из наиболее таких живых и энергичных до кризиса, – это строительство – продолжает снижаться. И это все накладывает такой вот отпечаток на видение. То есть люди понимают, что, если в компанию не берут новых работников, это означает, что у компании дела не очень хорошо. Если у компании дела не очень хорошо, значит, есть угроза увольнения.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Слушайте, Сергей, я хотел вам задать вот такой вопрос. Вот этот год вообще начался как-то тревожно. И все говорят о нестабильности. Но я замечу, что мы живем в таком положении все 11 путинских лет и два года медведевских. Почему именно в этом году? Что произошло в стране? Что вдруг стало ощущаться, что люди, ну, совсем как-то перестали понимать, какие у них рабочие перспективы?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Матвей, вот у вас там час назад был ваш партнер по фамилии Пикуленко…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, есть такой.
С. АЛЕКСАШЕНКО: Он может хорошо рассказать. Вот вы едете на машине, все хорошо, и вдруг там начинает двигатель троить, стучать, щелкать. И вы понимаете, что что-то не в порядке. Вот во время кризиса российская экономика начала двоить. И вот тот налаженный ритм, поток, который был до кризиса, он сломался, и вы понимаете: машина не в порядке. И сначала ухо слышит, вот только опытный водитель начинает слышать, что что-то в двигателе не так. Да? Потом начинает машину качать…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо. А что не в порядке? Чего у нас не в порядке?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Темп роста потеряли.
А. ГРЕБНЕВА: Это следствие. А причина?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Причина? Ну скажите, что в основе стоит?
С. АЛЕКСАШЕНКО: В основе – плохой инвестиционный климат.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А почему плохой инвестиционный климат?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Потому что для любого инвестора есть… вот, знаете как, нельзя построить здание начиная с крыши, здание строится с фундамента. Для любого инвестора фундамент – это защита прав собственности. Это суды, это закон, это эффективная бюрократия, которая дополняет требования закона, это борьба с коррупцией или, по крайней мере, низкая коррупция и стремление ее задавить. Вот это и есть основные положения инвестиционного климата. Это не секрет, об этом все говорят, об этом все знают. Президент в каждой своей речи об этом говорит. Но ничего не делается. А инвесторы видят только ухудшение, а в других странах – улучшение. И они уходят, они говорят: «Знаете, мы лучше вот фундамент будем в другой стране строить. Или здание строить, там фундамент получше». В Китае получше, в Бразилии получше, в Венгрии, в Украине. Везде получается, что фундаменты строят, а в России мы проектируем крышу. Мы проектируем финансовый центр, мы проектируем высокоскоростные дороги для чемпионата мира по футболу. А фундаменты строить не хотим.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А фундамент – это коррупция… и что еще?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Это защита прав собственности, это суды, это эффективная бюрократия.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да… Спасибо вам большое. Мы опять возвращаемся все к тому же. Да?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Да. Не бывает чудес.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А еще вопрос. Почему именно сейчас, в этом году, это стали ощущать наиболее остро? Все стали ощущать, абсолютно все!
С. АЛЕКСАШЕНКО: Матвей, смотрите. Вот до кризиса, последние 3 – 4 года перед кризисом, экономика развивалась за счет того, что активно привлекались западные кредиты. И они толкали экономику вверх, всем казалось, что можно строить дома на кредиты, можно покупать автомобили на кредиты. Сейчас кредитов не дают. И вот после кризиса был какой-то период, 4 – 5 кварталов, когда восстанавливались объемы, упавшие в кризис, – в экспорте, в добыче природных ресурсов. Благодаря программе автохлама поднялся «АвтоВАЗ» и потянул за собой что-то. Теперь вот все эти восстановительные процессы – они закончились. А нового двигателя нет. Вверх могут толкать экономику теперь только инвестиции.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Так вот этот социальный пессимизм – он будет шириться, пока товарищ Путин и товарищ Медведев не решатся все-таки на какие-то сущностные изменения?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Да, конечно. Во-первых, они должны решиться на сущностные изменения и договориться, кто из них пойдет в 2012 году. Потому что понятно: пока этот вопрос не решен, там никто не будет брать на себя ответственность за то, что делать дальше. А потом тому человеку, который в 2012 году станет нашим президентом, нужно будет на себя брать ответственность за то, что либо менять, либо не менять. Это все равно будет решением. Даже если оставить все как есть – это тоже решение.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо, последний вопрос. Если будет принято решение, о котором сейчас говорят… Ну, вы понимаете, у меня для вас нет других лидеров – да? – товарищ аналитик Алексашенко…
С. АЛЕКСАШЕНКО: Да.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Значит, у нас с вами есть их два. И, значит, мы понимаем, либо в том или ином варианте, но до 24-го года у нас будет либо Путин, либо Медведев, за которым будет стоять Путин. Что ждет российскую экономику и Россию в этом случае? Ну, экономику ее…
С. АЛЕКСАШЕНКО: Матвей, еще раз. Вот и тот, и другой могут вдруг принять решение и сказать: «Знаете, вот давайте работать. Давайте менять ситуацию»…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну что, с бодуна они будут такое решение принимать?.. Если они 11 плюс 2 не принимали такое решение, так чего они вдруг сейчас его будут принимать?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Вдруг у них попадется какой-нибудь умный советник, который скажет: «Вот уже не получается». Вдруг им скажут: «Вы знаете, Владимир Владимирович, вот уже 4 процента, они, конечно, есть, но на самом деле в этом году будет 2. А инфляция в этом году будет выше 10. А вам идти в президенты. А там еще что-то…». Вот ситуация может ухудшаться, и это нельзя скрыть. Вот этот социальный пессимизм, бизнес-пессимизм, он сквозит везде. И ни премьер, ни президент не могут от него спрятаться.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ладно, спасибо вам большое, черный вестник. Ничего более оптимистичного не могли сказать по радио, нет?
С. АЛЕКСАШЕНКО: Я старался, я старался. Каков вопрос, таков ответ.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да уж, действительно. Сейчас вообще антироссийские высказывания тут все пошли. Спасибо вам большое.
С. АЛЕКСАШЕНКО: До свидания.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сергей Владимирович Алексашенко, бывший первый заместитель председателя Центробанка.