Год выдался не из рядовых. 2014-й, «год кризисов», запомнится потрясениями, приковавшими внимание всего мира. И спокойнее не станет — украинский конфликт, проблема усиления «Исламского государства» и эпидемия лихорадки Эбола еще не сошли на нет, а за горизонтом, возможно, маячат новые проблемы.
Эксперты Фонда Карнеги из разных стран оценивают возможное развитие событий в 2015 г. Чего следует ожидать и что станет для нас сюрпризом? С какими вызовами и благоприятными возможностями мы встретимся?
В дискуссии участвуют: Томас Карозерс, Марван Муашер, Лина Хатиб, Джеймс М. Эктон, Ян Техау, Юджин Румер, Дуглас Х. Паал, Пол Хэнли, Ури Дадуш, Мойзес Наим.
Будет ли 2015 г. отличаться таким же уровнем потрясений на мировой арене?
Томас Карозерс: Предсказывать потрясения — дело рискованное. В конце 2013 г. ни один аналитик не спрогнозировал «триаду» потрясений — украинский кризис, взлет «Исламского государства» и эпидемию Эболы. Но хотя эти события для многих стали неожиданностью, они не появились из ниоткуда. Все три проблемы уходят корнями в подспудные факторы, которые в обозримом будущем скорее всего породят и другие кризисы.
Первый из этих факторов — идущий во многих арабских странах процесс крушения государственного устройства, сформированного в первой половине ХХ в., в результате внешнего воздействия вроде свержения Саддама Хусейна коалицией во главе с США и внутренних шоков — прежде всего массовых народных акций протеста в ряде стран в 2011 г. Поиски замены прогнившему государственному устройству, в рамках которого для сохранения целостности обществ, глубоко расколотых по этническим и религиозным линиям, использовались жесткие репрессии, будут долгими и конфликтными — с неопределенным результатом.
Второй фактор — зависимость политического режима в России от злобного национализма и искусственно создаваемых кризисов, когда стабильность и рациональность геополитических позиций страны подчиняется императиву сохранения популярности лидера. Эта негативная спираль будет и дальше оборачиваться конфликтами в странах, окружающих Россию.
Третий фактор — хроническая катастрофическая слабость как минимум 15—20 государств Африки, придающая им уязвимость к множеству деструктивных «недугов», будь то болезни, религиозный экстремизм или политическое насилие.
Если добавить к этой картине четвертый основополагающий структурный фактор, чреватый конфликтами, — продолжающуюся перекройку системы безопасности в Азии с учетом усиления Китая, нетрудно предположить, что потрясения будут происходить и в 2015 г., и после него. Неопределенность касается лишь конкретных форм и мест, где они разразятся.
Усугубятся ли кризисы на Ближнем Востоке, прежне чем разрешиться?
Марван Муашер: Арабский мир, несомненно, переживает процесс преобразований. И в 2014 г. здесь произошли два основных события.
В позитивном плане следует отметить, что Тунис, похоже, успешно продвигается к укреплению своей молодой демократии. Тунисцам удалось договориться о принятии устремленной в будущее конституции, предоставляющей полноценные права женщинам, предусматривающей мирную ротацию власти и защищающей свободу вероисповедания и атеизма — все это впервые в арабском мире. Недавние парламентские выборы также создали новый для региона прецедент, когда исламисты приходят к власти и покидают ее путем всенародного голосования.
Тунисцы, похоже, прошли важнейшее испытание двумя выборами после смены власти — это считается важнейшим критерием успешного перехода к демократии. Судя по всему, Тунис отошел от опасного порога и может ожидать возврата к устойчивой стабильности и благосостоянию.
Странам, выбирающим инклюзивный диалог, как это произошло в Тунисе, 2015 г. скорее всего принесет улучшения в сфере безопасности, экономики и политики. Но весь Ближний Восток нельзя причесывать под одну гребенку.
В негативном плане в 2014 г. произошло возрождение «Исламского государства» (в Ираке у него была организация-предшественница), которое захватило значительные территории в Ираке и Сирии, предпринимает варварские и дискриминационные действия по отношению к другим мусульманам, христианам, езидам и иным сообществам, а также иностранцам. От «Исламского государства» исходит не только военная и террористическая угроза для региона и международного сообщества, но и культурная. Некоторые используют эту группировку как инструмент объединения против истеблишмента — как внутри отдельных стран, так и на международном уровне — и создания опасности для его культурного и религиозного многообразия.
Ситуация в Сирии и Ираке также скорее всего ухудшится. Это будет наглядным примером того, что происходит со странами, где субнациональные идентичности берут верх над идентичностью национальной, а конфликтующие силы пытаются отсечь всех остальных по принципу «победитель получает все». Без введения иностранных сухопутных войск или адекватной подготовки иракских силовых структур, а также сирийской умеренной оппозиции военную победу над «Исламским государством» в 2015 г. скорее всего одержать не удастся (хотя возможности организации по захвату новых территорий, похоже, исчерпаны).
Если нефтяные цены будут и дальше колебаться на уровне ниже 80 долл. за баррель, в 2015 г. усилится напряженность в странах Персидского залива. Усилия Саудовской Аравии и Объединенных Арабских Эмиратов по оказанию помощи Египту многомиллиардными денежными вливаниями нельзя будет продолжать, даже несмотря на наличие у этих стран больших финансовых резервов. А если экономическая ситуация в Египте, также отказавшемся от инклюзивного диалога, ухудшится, то и там скорее всего возрастет напряженность, а популярность президента Абдель Фаттаха ас-Сиси при сокращении денежных потоков из Залива начнет снижаться.
Усилится ли в 2015 г. джихадистская угроза на Ближнем Востоке?
Лина Хатиб: В 2015 г. джихадизм может стать визитной карточкой Ближнего Востока. Экстремистские группировки вроде «Исламского государства» скорее всего будут наращивать влияние, материальные возможности и численность, несмотря на усилия международного сообщества по их сдерживанию.
Джихадисткие группы в Сирии, вдохновленные «Исламским государством», прибегают к «наглядным» актам насилия, стремясь увеличить свою известность, привлечь деньги и боевиков. Эту модель берут на вооружение и другие ближневосточные группировки, и создаваемая таким образом тенденция в будущем году скорее всего продолжится.
Распространение джихадизма потребует трансформации организаций вроде «Исламского государства»: его централизованная «огосударствленная» структура скорее всего преобразуется во «франшизу» наподобие сети «аль-Каиды». Это еще больше обострит конфликт между двумя группировками и их союзниками в регионе — они начнут соперничать за ресурсы и влияние.
Однако именно иерархическая, централизованная структура является одной из главных сильных сторон «Исламского государства». Превращение в «сетевую» организацию-франшизу может способствовать расширению ее географического охвата, но оно означает и утрату полного контроля над действиями ее членов. Хотя это, возможно, ослабит саму организацию, усиление самостоятельности отпочковавшихся от нее группировок обернется эскалацией и непредсказуемостью джихадистской активности за пределами Ирака и Сирии.
Таким образом, джихадизм останется одной из главных угроз стабильности на Ближнем Востоке. Это касается не только конфликтных зон вроде Ирака, Ливии и Сирии, но и стран, где джихадисты стремятся подорвать статус-кво, например, Египта, Алжира и Туниса, или государств, где слаба законность, в частности, Йемена и Ливана. Сохраняющееся недовольство, слабость секторов безопасности и плохое государственное управление скорее всего будут подпитывать распространение джихадизма.
Какими в 2015 г. будут основные проблемы в сфере нераспространения ядерного оружия?
Джеймс М. Эктон: Главная озабоченность в плане нераспространения в 2015 г., вероятно, будет связана с Ираном и Северной Кореей.
Тегеран и шесть его визави (Великобритания, Германия, Китай, Россия, США и Франция) после достижения временной договоренности по иранской ядерной программе в конце 2013 г. пытались разработать долгосрочное соглашение на этот счет. Пока им это не удается, и временное соглашение продлевалось уже дважды — в последний раз до июля 2015 г.
Заключить окончательное соглашение будет непростой задачей, поскольку позиции сторон по ряду вопросов существенно расходятся, а внутриполитические факторы ограничивают их способность к компромиссу. Если переговорный процесс сорвется, Иран скорее всего возобновит обогащение урана до высокого уровня, что приведет к эскалации кризиса, хотя вряд ли в 2015 г. он реально создаст ядерное оружие.
По ядерной программе Северной Кореи сегодня никаких ограничений не существует, и в 2015 г. они вряд ли появятся. В 2013 г. Пхеньян возобновил работу реактора по производству плутония (она была приостановлена в рамках не действующего уже соглашения по разоружению КНДР) и, как считается, обогащает уран до оружейного уровня. Последние ядерные испытания в КНДР состоялись в феврале 2013 г., а испытания межконтинентальной баллистической ракеты (под видом запуска спутника) — в декабре 2012 г. Если она в 2015 г. вновь испытает обе эти технологии или одну из них, в этом не будет ничего удивительного.
Если же взглянуть на ситуацию шире, то целый ряд государств (например, Египет, Саудовская Аравия, Турция, Япония и Южная Корея) под давлением факторов, связанных с внешними угрозами безопасности и внутриполитическими процессами, могут инициировать собственные ядерные программы. Хотя во всех этих государствах проводятся инспекции МАГАТЭ, Египет и Саудовская Аравия не приняли так называемый Дополнительный протокол, предусматривающий ужесточение контроля в данной области. Все это порождает озабоченность относительно возможности нового кризиса в сфере нераспространения — возможно, в 2015 г., возможно, позже.
Сможет ли Европа в будущем году выработать более решительный внешнеполитический курс?
Ян Техау: 2015 г. обещает стать весьма драматичным для Евросоюза на всех направлениях.
Во внешней политике самый трудный вопрос связан с Россией и Украиной. Осознанно или нет, но ЕС решил, что его единственный шанс победить в геополитической схватке вокруг восточных соседей — это обеспечить успех реформ администрации Петра Порошенко на Украине. Для этого ему придется долгое время вести геополитическую игру на высочайшем уровне с участием всех 28 государств-членов, держать наготове крупные суммы и действовать вопреки заявленной воле Кремля.
Это весьма непростая задача. Хорошо уже то, что пока Евросоюз сохраняет сплоченность. Но никто не знает, как долго это продлится, и достаточно ли будет на удивление твердого лидерства Ангелы Меркель, чтобы удержать ЕС в игре.
Вторая крупная проблема — Трансатлантическое торгово-инвестиционное партнерство (ТТИП). В ходе переговоров по реализации этой уникальной возможности 2015-й станет решающим годом. Еврокомиссия решительно поддерживает это соглашение, но не все страны-участницы воспринимают его с таким же энтузиазмом, и активисты — противники ТТИП уже одержали ряд важных пропагандистских побед.
Третья проблема — Турция: в 2014 г. ее отношения с ЕС быстро ухудшались из-за все более тревожной политической программы президента Реджепа Тайипа Эрдогана. Вступление Турции в Евросоюз отодвинулось на самый дальний план, и вопрос сейчас заключается в том, сможет ли ЕС выработать искусное сочетание Realpolitik и критического диалога с этой страной, имеющей важнейшее стратегическое значение.
Среди внутренних проблем ЕС главными станут вялое состояние экономики и возможное повторение неурядиц с общеевропейской валютой. В обоих случаях ключ от реформ находится в руках стран-участниц, но политическая воля к реальным преобразованиям сегодня невелика. Такое положение дел уже подрывает политическую легитимность как на уровне отдельных стран (пример — Франция), так и на уровне ЕС в целом. Мало того, в мае 2015 г. в Британии пройдут всеобщие выборы с совершенно непредсказуемым результатом, итоги которых могут еще больше ослабить связь страны с Евросоюзом.
Наконец, после смены руководства в таких органах ЕС, как Еврокомиссия, Европейский совет и Служба внешнеполитической деятельности, потребуется некоторое время для отработки взаимодействия этих властных структур.
В свете всего изложенного ЕС не может позволить себе, чтобы этот переходный период слишком затянулся.
Cохранится ли неустойчивая ситуация на Украине?
Юджин Румер: 2015-й обещает стать еще одним трудным годом для Украины. В 2014 г. страна преодолела несколько важных этапов — прошли президентские и пардаментские выборы, на востоке действует перемирие, пусть и непрочное. Если оно продолжится — а в случае срыва ситуация станет полностью непредсказуемой, и конфликт распространится вглубь Украины, — новое правительство столкнется во многом с теми же проблемами, о которые столько раз спотыкались его предшественники.
Весьма тяжелое положение сложилось в экономике. За нынешний год ВВП страны должен сократиться на 7%. Гривна в 2014 г. обесценилась почти вдвое. Валютные резервы Центробанка составляют 10 млрд долл. — это самый низкий показатель за последние десять лет. Правительство с трудом расплачивается по счетам, и без финансовых вливаний перспектива дефолта для Украины вполне реальна.
В 2014 г. Международный валютный фонд спрогнозировал, что Украине, чтобы пережить 2015 г., понадобится дополнительное финансирование в 19 млрд долл. Непонятно, однако, откуда возьмутся эти деньги. В Европе нет особого желания закачивать на Украину дополнительные средства: Старый Свет с трудом пытается активизировать собственный экономический рост. Соединенные Штаты тоже не спешат поддержать Киев. Законопроект, обсуждаемый сейчас в Конгрессе, предусматривает определенную военную и техническую помощь, но никаких денег, чтобы помочь Украине свести концы с концами, выделять не планируется.
Для новой власти складывается абсолютно невыигрышная ситуация. Реформы обещают быть болезненными и непопулярными, и, чтобы смягчить удар по экономике и населению, правительству нужны деньги. Однако единственный источник такого финансирования — это МВФ, а его кредиты привязаны к программе реформ, которую правительству еще предстоит разработать.
И хотя считается, что большинство депутатов в новом парламенте поддерживает реформы, фракционные разногласия угрожают подорвать это единство и поставить администрацию Петра Порошенко в весьма опасное положение. Поскольку главным соперником Порошенко является премьер-министр Арсений Яценюк, мы вполне можем увидеть повторение событий, произошедших после «оранжевой революции» 2004 г., когда реформаторская коалиция победила на выборах, но распалась из-за внутренних распрей. Хочется надеяться, что новое поколение украинских политиков усвоило этот урок десятилетней давности.
Велик ли риск конфликтов в Азии? Есть ли там конкретные «горячие точки», вызывающие тревогу?
Дуглас Паал: В Азии есть немало проблем, вызывающих трения, — в основном речь идет о давних территориальных конфликтах. Все вовлеченные в них государства, а также США как традиционный гарант мира и стабильности в регионе, хотят, чтобы эти трения по возможности или по необходимости не обострялись. Но поскольку в разногласия вовлечены многочисленные акторы с разным уровнем способностей и возможностей, вероятность возникновения конфликтов по случайности или недоразумению, несомненно, существует.
Не далее как в прошедшем году мы стали свидетелями усиления напряженности в отношениях Китая с Японией, Вьетнамом, Индией и Филиппинами. Отношения Тайваня с материковым Китаем последние шесть лет отличались спокойствием, но недавно прошедшие и предстоящие выборы вновь создают обстановку, чреватую обострением напряженности. Северная Корея остается непредсказуемой «темной лошадкой», причем при молодом и неопытном лидере Ким Чен Ыне эта непредсказуемость стала куда выше, чем при его отце и деде.
Китай, чьи экономический рост, усиливающийся военный потенциал и возможные попытки ревизии международного устройства являются главными движущими силами структурных изменений, по-прежнему не заявляет открыто о своих долгосрочных планах, и его соседи не могут не испытывать в связи с этим дискомфорт. Там все чаще звучат требования обеспечить противовес Пекину за счет собственных усилий и сближения с Вашингтоном. Уже одно это может стать источником опасного развития событий.
По некоторым весьма предварительным признакам можно утверждать, что в настоящее время и в ближайшие месяцы Пекин будет больше заниматься внутренними делами, что приведет к ослаблению напряженности с соседями, но общая направленность структурных перемен сохраняется. Ситуацию лишь усугубляет разлад в Вашингтоне и непоследовательность администрации Обамы в области внешней политики.
Как Китай в будущем году станет строить отношения с соседями?
Пол Хэнли: С момента прихода к власти два года назад председатель Си Цзиньпин сделал улучшение отношений с соседями одним из главных приоритетов Пекина. Эта задача тесно связана с «китайской мечтой» Си об обновлении нации.
На знаковой конференции по вопросам отношений с соседями в октябре 2013 г. Си обрисовал стратегию использования китайского козыря — экономической мощи и в том числе обширных золотовалютных резервов для убеждения граничащих с Китаем государств в том, что его взлет не только ничем им не угрожает, но и дает важные преимущества. Осуществляя переход от привлечения больших объемов иностранных инвестиций к экспорту китайского капитала, Си Цзиньпин рассчитывает усилить влияние и лидирующие позиции КНР в регионе, обеспечить стабильные внешние условия для решения внутренних задач Китая.
Хотя в прошлом месяце Пекин оказался в центре внимания в связи с саммитом АТЭС, для внимательных наблюдателей из соседних стран самое важное событие произошло не на этой встрече. Вскоре после того, как двадцать стран Азии присоединились к Китаю в деле создания Азиатского банка инфраструктурных инвестиций, Си Цзиньпин заявил об учреждении фонда «Шелковый путь» объемом в 40 млрд долл. Китайское руководство утверждает, что деятельность новых банков, созданных по инициативе Китая, будет носить открытый, инклюзивный характер, что они интегрируются в международную систему и будут играть по ее правилам. Эти структуры, несомненно, усилят влияние Китая, будут способствовать использованию его валютных резервов, экспорту китайских технологий и интернационализации юаня.
Соседи Китая, несомненно, будут приветствовать его инвестиции в развитие региона и его связующую инфраструктуру. Но в недавнем выступлении в австралийском парламенте Си Цзиньпин признал: озабоченность относительно того, каким образом КНР воспользуется своей растущей мощью и влиянием, сохраняется.
Действительно, несмотря на рукопожатие, которым обменялись Си Цзиньпин и японский премьер Синдзо Абэ в Пекине, и ослабление напряженности в отношениях с Вьетнамом, Пекин, судя по всему, строит искусственный остров для оборудования взлетно-посадочной полосы на одном из рифов спорного архипелага Спратли, затягивает заключение соглашения о «кодексе поведения» в Южно-Китайском море и отказывается участвовать в инициативе Филиппин по передаче вопроса о спорных территориях в международный арбитраж. Соседи опасаются, что усиливающийся Китай шаг за шагом меняет статус-кво.
В будущем году Пекин продолжит использовать свой козырь для популяризации «китайской мечты» во всех странах Азиатско-Тихоокеанского региона. Однако он, скорее всего, проявит столько же решимости в вопросах, касающихся суверенитета и территориальной целостности. Кроме того, стремление Пекина усиливать влияние будет все больше затруднять США и Китаю задачу построения стабильных взаимоотношений на основе сотрудничества. При всех своих усилиях Китай может обнаружить, что более дружественные отношения с соседями за деньги не купишь.
Будет ли мировая экономика испытывать трудности в 2015 г.?
Ури Дадуш: Да, скорее всего год будет непростым.
Сегодня, через шесть лет после начала финансового кризиса, безработица в большинстве развитых стран по-прежнему высока, а многие развивающиеся государства находятся в бедственном положении, поэтому рост мировой экономики в 2015 г. скорее всего будет существенно ниже долгосрочных показателей. Его темпы будут ближе к 2,5%, чем к 3% — среднему уровню за последние 25 лет. В некоторых развивающихся странах уровень жизни существенно повысится, но в развитых государствах безработица будет сокращаться очень медленно.
Даже оздоровление экономики США — одной из немногих стран, где дела идут неплохо, — не может переломить тенденцию к усилению неравенства, поэтому реальная зарплата большинства американских работников увеличится очень незначительно. Однако сильный доллар и снижение цен на бензин будут в 2015 г. работать против общего повышения цен в Соединенных Штатах, поэтому реальная покупательная способность многих американских семей, оказавшихся в трудном положении, впервые за долгие годы немного повысится.
Перспективы Китая всегда представляют собой знак вопроса, но рост его экономики в прошлом году (более 7%) придал существенный импульс общемировому совокупному спросу.
Продолжение динамичного роста в крупных развивающихся государствах (Китае, Индии, Индонезии, странах Тропической и Южной Африки), оздоровление американской и британской экономики, либерализация монетарной политики, меньшее, чем прежде, сокращение государственных расходов и падение цен на нефть станут теми локомотивами, которые в 2015 г. будут двигать мировую экономику вперед. Эти локомотивы обладают достаточной мощностью, чтобы уберечь нас от новой общемировой рецессии.
Впрочем, продвижение вперед будут затруднять сильные «встречные ветры». Еврозона и тесно интегрированные с ней торговые партнеры на юге и востоке, вместе составляющие крупнейший в мире торговый блок, еще далеки от преодоления кризиса с государственной задолженностью. Кризис на Украине и надвигающаяся на Россию рецессия в связи с резким падением нефтяных цен, санкциями и «бегством капиталов» технически не окажут большого воздействия на спрос в Европе, однако их последствия для уверенности бизнеса, особенно в Германии, не стоит недооценивать. На японскую экономику, судя по всему, катастрофическое воздействие оказало повышение налога с продаж: она вновь скатывается к рецессии.
Наконец, но не в последнюю очередь, импульс, исходящий от ряда стран с развивающейся экономикой, ослаб, и некоторые из них — например, Турция, Бразилия и ЮАР — остаются уязвимыми к внезапной остановке притока международного капитала в случае каких-либо политических ошибок или повышения базовых процентных ставок в США (а оно ожидается).
Что станет для нас неожиданностью в 2015 г.?
Мойзес Наим: Одним из главных сюрпризов 2015 г. станет то, что три самых серьезных кризиса 2014-го утратят свою дестабилизирующую силу. Эпидемия Эболы, возвышение «Исламского государства» и конфронтационная политика российского президента никуда не денутся, но их значение будет меньше, чем в нынешнем году.
Лихорадка Эбола, увы, будет и дальше уносить человеческие жизни. Но пока самые худшие прогнозы о ее распространении не оправдываются. Всемирная организация здравоохранения предупреждала, что количество случаев заражения вирусом Эбола в Африке к декабрю будет расти на 10 тыс. в неделю, а центры профилактики и контроля заболеваний рассчитали, что при наихудшем развитии событий к январю 2015 г. число заболевших увеличится на 1,4 млн, а количество погибших будет исчисляться сотнями тысяч. В реальности число погибших на начало декабря 2014 г. приблизилось к 7 тыс., а общее количество заболевших составляет примерно 18 тыс. Вспышка Эболы не сойдет на нет, но, судя по всему, вряд ли перерастет в эпидемию мирового масштаба.
Нечто похожее произойдет и с «Исламским государством». Оно будет и дальше действовать в Сирии и Ираке, добиваться определенных успехов, а отдельные террористы и ячейки, вдохновленные этой организаций, по-прежнему будут находить цели для атак в других странах. Но уровень финансирования, управления, мобильности, оснащенности и общего военного потенциала «Исламского государства» снизится. Его будущее будет отнюдь не таким успешным, как недавнее прошлое.
В 2015 г. дестабилизирующее воздействие будет оказывать скорее слабость Путина, чем его сила. Подобно «Исламскому государству» Путин своими действиями стимулировал создание прежде немыслимых альянсов государств, полных решимости обуздать его деструктивную геополитическую активность. Решения российского президента привели к изоляции его страны и нанесли серьезный ущерб ее и без того неустойчивой экономике.
Падение нефтяных цен, масштабное бегство капиталов из России и жесткие экономические санкции, несомненно, ограничат возможности Путина. И опасность здесь состоит в том, что это может побудить его к разжиганию внешних конфликтов, чтобы отвлечь внимание россиян от трудностей внутри страны.
Если главные деструктивные события 2014 г. не будут играть ведущей роли в 2015-м, то что же будет? Этого я не знаю.
Подозреваю, однако, что некоторые из грядущих сюрпризов будут обусловлены одной из трех причин. Первая — кибератака с беспрецедентными размахом и последствиями. Вторая — катастрофическое климатическое бедствие с невиданными ранее числом жертв и материальным ущербом. Возможен и третий вариант — нестабильность в странах — экспортерах нефти вследствие снижения цен на «черное золото».