Собираясь в Уфе на очередной саммит, лидеры БРИКС имеют довольно разные взгляды на то, зачем их страны участвуют в этой организации. Александр Габуев, руководитель программы «Россия в Азиатско-Тихоокеанском регионе» Московского Центра Карнеги, предложил экспертам поделиться их мнением о мотивации ключевых игроков: Бразилии, Индии, России и Китая.
Об интересах Бразилии
Сергей Васильев, заместитель председателя Внешэкономбанка, член попечительского совета Московского Центра Карнеги, председатель делового совета Россия – Бразилия
Для Бразилии выгоды от участия в БРИКС, во-первых, экономические. Китай – это один из крупнейших торговых партнеров Бразилии. Очень большие экономические интересы у Бразилии в ЮАР. Индия и ЮАР вместе с Бразилией еще до создания БРИКС имели интеграционное объединение IBSA. Бразилия также крупнейший торговый партнер России в Южной Америке.
Но главные выгоды все-таки политические. У Бразилии всегда были геополитические амбиции, но раньше она не могла их реализовать из-за слабости своей экономики и дезорганизованной внутриполитической жизни. Достигнутая в последние 20 лет внутриполитическая и экономическая стабильность позволила Бразилии резко поднять свой статус и в международных делах. Вспомним, например, активную роль Бразилии в аграрных переговорах ВТО. Формат БРИКС чрезвычайно удобен для реализации долгосрочных задач бразильской элиты – в частности, для выхода из тени США. И в то же время такой формат позволяет избежать прямой конфронтации с Америкой.
Об интересах России
Андрей Мовчан, директор программы «Экономическая политика»
Страны БРИКС пытаются создать институт, параллельный и в перспективе альтернативный системе IMF – WB (IBRD), не зависящий напрямую от США (конечно, косвенно зависимость сохранится). Россию, несмотря на ее активное участие в этом проекте, сложно представить в качестве одного из важных спонсоров такой системы, все-таки масштабы экономики и ее динамика у России сильно уступают другим странам-членам.Однако расчет на возможность в будущем использовать средства Банка БРИКС и Валютного пула для смягчения российских экономических проблем и, возможно, для «перестройки-2», но уже без политических требований, сопровождающих выдачу денег IMF, IFC или IBRD, представляется небезосновательным. С учетом экономических реалий стран – членов БРИКС Россия фактически пытается создать систему, которая будет контролироваться Китаем, безразличным к тонкостям внутренней политики партнеров, а не требовательными США.
Пока рано говорить, сможет ли эта альтернативная система стать достаточно успешной, чтобы серьезные спонсоры переориентировались с Всемирного банка на нее. Вероятность такого успеха в силу целого ряда причин представляется невысокой. Кроме того, США и подконтрольный им Всемирный банк – это хоть и жесткие, но понятные и готовые соблюдать рамки «международного приличия» партнеры, в то время как Китай проявлял себя до сих пор как существенно более вовлеченный и преследующий свои интересы кредитор.
В любом случае Россия пока ничего не теряет от попытки. Власть в России считает сохранение самой себя в неизменном виде приоритетом для страны, а возможность внешнего влияния на внутреннюю политику – главной опасностью. В свете этих факторов курс на создание финансовых институтов БРИКС представляется осмысленным даже с учетом низкой вероятности его успеха.
Об интересах Индии
Петр Топычканов, индолог, научный сотрудник программы «Проблемы нераспространения»
Главный интерес Индии в БРИКС связан с неформальным характером этого объединения, используя который страна может продвигать свою повестку на международном уровне без значительных политических и пока экономических затрат. Политическая составляющая индийской повестки – это стремление Дели играть глобальную роль. В Дели понимают, что реформы ООН ждать придется долго и, несмотря на заверения Москвы и Вашингтона, Индия вряд ли скоро будет включена в состав Совета Безопасности ООН. Также ясно, что ШОС – это скорее региональная организация, чем глобальная. Да и наделение Индии полноценным членством в ней затянулось.Объединение БРИКС интересно для Индии также потому, что оно дает индийцам возможность продолжить свой курс лавирования между альянсами и союзами, возможность и дальше выстраивать отношения с государствами, которые находятся в конфликте друг с другом. Одновременно со сближением с США Индия продолжает развивать отношения с Россией и улучшать с Китаем. Индии легче защищать от западной критики инициативы, совместные с Россией и Китаем, если они проводятся под зонтиком БРИКС.
Участие в БРИКС имеет для Индии и внутриполитическое значение, поскольку в этой стране по-прежнему сильны антиколониальные и антизападные настроения, которые эксплуатируются всеми партиями без исключения. Если бы не было такой инициативы, как БРИКС, индийский курс на сближение с США подвергался бы более жесткой критике внутри страны. А так власти всегда могут привести в пример БРИКС как свидетельство сбалансированного курса во внешней политике.
Экономическая составляющая индийской повестки – это острая потребность в инвестициях. В развитии промышленности и сельского хозяйства Индии вряд ли удастся сохранить нынешние темпы роста. Без реформ в этих областях Индия не сможет создать экономическую основу для глобальной роли, которую она хочет играть в XXI веке. Для этих реформ нужны инвестиции, которые не может обеспечить ни одно отдельное государство. В этом контексте в Индии видят новые возможности в БРИКС и созданном под его зонтиком Азиатском банке инфраструктурных инвестиций.
Об интересах Китая
Александр Габуев, руководитель программы «Россия в Азиатско-Тихоокеанском регионе»
Китай не является непосредственным вдохновителем превращения аббревиатуры БРИК, придуманной бывшим главным экономистом Goldman Sachs Джимом О’Нилом как маркетинговый ход, в подобие международной организации. Формальным зачинщиком этого процесса была Россия. Однако у Пекина были и остаются как минимум три причины спонсировать формат БРИКС.Во-первых, крупнейшие развивающиеся страны – очень подходящая компания для того, чтобы требовать от Запада пересмотра системы управления мировой финансовой архитектурой. Структура голосов в МВФ действительно уже не отражает современные реалии, и КНР как вторая экономика мира (а по паритету покупательной способности уже первая) вполне вправе хотеть больших полномочий.
Однако до недавнего времени Пекин опасался говорить о своих требованиях сам и всегда искал хорошую компанию – желательно статусных и громких партнеров. Так что возникший в 2009 году на волне финансового кризиса формат позволял Китаю громче заявлять о своих правах, выступая от коллективного лица развивающихся стран и не бросая прямой вызов Западу.
Во-вторых, своих оригинальных идей о том, как в будущем организовать мировую финансовую архитектуру (помимо замены США на Китай как ее центра), у Пекина пока нет. А потому интеллектуальное сотрудничество с другими крупными державами, думающими в том же направлении, помогает нащупать какие-то креативные предложения. Кроме того, благодаря работе в Банке БРИКС и Валютном пуле Китай получит бесценный практический опыт реализации проектов развития, играя уже лидерскую, а не вспомогательную роль.
В-третьих, формат БРИКС постепенно приучает мир к допустимости параллельных центров в мировой финансовой архитектуре, а также создает инфраструктуру для распространения юаня в качестве одной из резервных валют.
Первый практический результат участия Китая в БРИКС уже налицо – появление проекта Азиатского банка инфраструктурных инвестиций. Нынешний успех проекта родился не только из-за упрямства Конгресса США и большого кошелька Пекина, но и благодаря ощущению, что еще один институт в усложняющейся архитектуре мировых финансов – это нормально и даже хорошо. И, конечно, благодаря тем идеям, которые китайские дипломаты и финансисты сформулировали и впитали в процессе работы над Банком БРИКС.