Источник: Real Clear World
Сейчас, когда до окончательного разгрома ИГИЛ (запрещено в РФ) уже недалеко, Соединенным Штатам предстоит определиться со своими дальнейшими целями в Сирии. В какой степени Америке следует сохранять военное присутствие в стране, участвовать в ее реконструкции, ввязываться во внутреннюю политику?
Для этого нужно четко сформулировать, каковы американские интересы в Сирии, и трезво проанализировать обстановку в стране. Сторонники активного вмешательства утверждают, что США должны играть одну из ведущих ролей в сдерживании иранского влияния в Сирии и вообще в регионе. Но это лишь фантазии, которые могут привести к разрушительным решениям.
Америка не в состоянии ни реформировать Сирию, ни уйти оттуда. Вашингтону нужно признать суровую реальность: его роль в этой стране, вероятно, будет ограниченной. Сирии не суждено стать стабильной прозападной державой и войти в орбиту влияния Вашингтона. И добиться доминирования там смогут только те, у кого достаточно воли и умения, чтобы серьезно инвестировать в эту страну. Администрации Трампа следует понять, что США не смогут играть в Сирии главную роль. Непризнание этой реальности грозит провалом.
Сирия не приоритет для США
Сирия, несомненно, еще долго будет оставаться территорией моральной и гуманитарной катастрофы. Результатом почти семи лет гражданской войны, кампании против ИГИЛ, российского и иранского вмешательства стал крупнейший со времен Второй мировой войны поток беженцев; полмиллиона человек погибли, многие тысячи ранены и навсегда искалечены, а восстановление страны обойдется в сотни миллиардов долларов. Но у нынешней американской администрации, как и у ее предшественников, не так уж много интересов и вариантов действий в Сирии и почти нет убедительных доводов в пользу более масштабного участия.Сирийские события уже спровоцировали ряд терактов против США, вдохновленных ИГИЛ, и впереди, возможно, напрямую организованные ИГИЛ атаки. Но фундаментальной угрозы для безопасности или благополучия США они не представляют. Более того, несмотря на волны беженцев, взлет и падение первого прототеррористического государства на Ближнем Востоке, сохраняющееся джихадистское подполье и возвращение иностранных бойцов ИГИЛ в свои страны, наихудшие прогнозы сторонников вмешательства пока не сбылись. Не произошло ни дестабилизации Ирака, Ливана, Иордании и Турции, ни масштабной волны террора в Европе или Соединенных Штатах; не случилось и региональной войны. Некоторые считают, что из-за чрезмерной осторожности администрации Обамы, а теперь и Трампа Америка отказалась от своей моральной ответственности и от своих ценностей. Но неспособность США предотвратить массовую гибель людей скорее правило, чем исключение; тут можно вспомнить холокост, Камбоджу, Руанду, Судан или Мьянму. Разве что Боснию и Косово можно считать исключением.
Режим Асада – это надолго
Как бы неприятно и политически некорректно ни было это признавать, но режиму Асада удалось выжить, перегруппироваться и восстановить контроль над большей частью страны. Правительство Асада контролирует столицу, все крупные города, порты и аэропорты, за ним остается голос в ООН. Режим в состоянии выжить, пользуясь поддержкой союзников, несмотря на разваленную экономику и ослабленную армию. Другие группы, в том числе сирийские курды, могут перейти на сторону режима, поскольку управление территориями вроде Ракки потребует от них серьезных ресурсов. Международное сообщество может не выделять Сирии финансовую помощь или поставить в качестве ее условия уход Асада. Но с помощью Ирана и России режим сможет выжить и договориться с локальными группами.
Президент Дональд Трамп недавно говорил о желательности смены власти в Сирии. Но это не более чем прожектерство. Администрация Обамы еще в 2015 году смирилась с тем, что Асад останется у власти. Иран и Россия намерены поддерживать его режим на плаву, и, что бы ни предлагали сторонники более активного вмешательства, их решения не изменят военный баланс сил и не смогут существенно повлиять на результат.
Иран – ограничить, но не вытеснить
Как бы это ни расстраивало сторонников жесткой позиции по Ирану, у Соединенных Штатов не хватит ресурсов, чтобы подорвать доминирование Ирана в Сирии, и вряд ли хватит политической воли, чтобы начать прокси-войну с Ираном, чреватую масштабными и неясными последствиями. Для Тегерана в Сирии на кону стоит гораздо больше, чем для Вашингтона. Поддержка Ирана – один из главных факторов выживания Асада, и их стратегический союз существует уже более сорока лет. Ирану необходимы сторонники, симпатизирующие шиитам (так как в регионе преобладают сунниты), а также выход на Ливан и возможность влиять на арабо-израильский конфликт. Для Асада Иран – источник экономической и сырьевой поддержки, защита от давления арабов-суннитов, не воспринимающих его как своего.
Поэтому Тегеран всегда будет готов платить за защиту своих интересов в Сирии более высокую цену, чем Вашингтон. США не в состоянии равняться с Ираном по масштабу сил и союзников, которые тот может задействовать в Сирии. В ответ на расширение американского присутствия в Сирии Тегеран может пойти на обострение в Ираке, Афганистане и, возможно, Ливане, что создаст серьезные проблемы для Вашингтона и его союзников. Иранские силы будут и дальше изводить группировки, поддерживаемые США, если только Вашингтон не решится на прямое столкновение с Ираном и его союзниками. Но еще одна война на Ближнем Востоке не вызывает энтузиазма ни у Конгресса, ни у американского общества. Быстрая и решительная победа в таком конфликте маловероятна, а масштабное развертывание там военных и других ресурсов США едва ли оправданно, учитывая, насколько ограничены американские интересы в Сирии.
Нет большой сделки с Россией
В свое время Трампу виделась возможность нового американо-российского союза в Сирии, который бы «прихлопнул ИГИЛ». Как и многие другие идеи Трампа, это лишь фантазия. Во-первых, Соединенные Штаты не нуждаются в сотрудничестве с Россией, чтобы победить ИГИЛ. Во-вторых, у России в Сирии большое преимущество, и неясно, зачем Москве принимать во внимание предпочтения Вашингтона. Режим Асада теснит оппозицию и при всемерной поддержке России намеревается вернуть контроль над всей страной.
Россия успешно и цинично воспользовалась дипломатическим процессом и зонами деэскалации в своих собственных целях: укрепить и расширить военные базы, не дать Вашингтону силой устранить неприятный ему режим, повысить статус России, сохранить Асада у власти и помочь ему восстановить контроль над утраченными территориями. У Соединенных Штатов нет никаких рычагов влияния на российскую политику в Сирии, а Владимир Путин никогда не упускает возможности вставить палки в колеса Вашингтону. К тому же Путин наверняка понимает, что обменять российское сотрудничество в Сирии на снятие санкций против России теперь уже не получится.
Что делать Америке?
Конечно, нежелание Вашингтона брать на себя серьезные риски в Сирии наносит определенный ущерб американским интересам. Сирия останется источником нестабильности. Режим Асада все так же будет провоцировать недовольство и сопротивление со стороны суннитов. Остатки ИГИЛ и «Аль-Каиды» продолжат действовать в регионе, хотя и их активность будет сдерживаться военными ударами России, Сирии и США. Растущее влияние Ирана осложнит положение Израиля, особенно если террористические группировки начнут действовать в районе Голанских высот. Но Израиль может позаботиться о себе сам, а если он попросит у США помощи, она может и должна быть предоставлена.
Администрация Трампа уже заявляла о желании противостоять Ирану. Звучали громогласные заявления, что Вашингтон вынудит Иран сдать назад, обеспечит приход к власти в Сирии более достойного правительства и поставит под вопрос доминирование России в этой стране. Но никаких конкретных мер так и не было предложено.
Однако есть несколько не очень масштабных и реалистичных шагов, которые Соединенные Штаты все-таки могли бы предпринять в Сирии. В частности, стоит совместно с Россией заняться снижением градуса конфликта между союзниками Вашингтона и Москвы, конкурирующими за контроль над освобожденными от ИГИЛ территориями. Имеет смысл продолжать удары беспилотников и спецоперации против оставшихся в стране джихадистов. Также нужно настаивать, чтобы Россия добилась от Ирана большей сдержанности в отношениях с Израилем. Не нужно иллюзий: вряд ли Москва готова к серьезным мерам на этом направлении. Но Кремль явно не заинтересован в масштабной израильской интервенции в Сирии, так как это может поставить под угрозу его собственные достижения. Стоит также поддержать предложение бывшего американского посла в Сирии Роберта Форда, чтобы Вашингтон не вмешивался в сирийские дела и ограничил свое участие помощью соседним странам, столкнувшимся с потоками беженцев.
Семь лет войны в Сирии показали, что серьезного влияния там могут добиться лишь те, кто готов к большим жертвам, да и в этом случае вряд ли удастся положить конец насилию и беспорядкам в стране. Соединенные Штаты на такие жертвы не готовы. А даже если бы и были готовы, то у Вашингтона нет подходящего решения для сирийской проблемы и уж тем более такого решения, которое бы оправдывало гибель американцев, огромную трату ресурсов и вероятную потерю авторитета.
Аарон Дэвид Миллер – сотрудник Центра имени Вудро Вильсона (Вашингтон), бывший сотрудник Государственного департамента США
Ричард Сокольски – старший научный сотрудник программы изучения России и Евразии Фонда Карнеги
Английский оригинал статьи был опубликован в Real Clear World, 27.10.2017