Роберт Форд, старший научный сотрудник Института исследования Ближнего Востока, посол США в Сирии в 2010–2014 годах
У них совcем разные цели
У США и России не получится добиться прорыва в совместном урегулировании сирийского кризиса. Для администрации Обамы главный приоритет в этом конфликте – борьба с терроризмом, и там считают, что это репрессии режима Асада толкают сирийцев в ряды террористических группировок и провоцируют нестабильность в регионе. Правительство США не хочет напрямую вмешиваться в конфликт и начинать военную операцию против Асада, но американцы также не готовы использовать свое ограниченное влияние на Турцию и Саудовскую Аравию ради того, чтобы сдерживать вооруженную сирийскую оппозицию. Поэтому Вашингтон продолжит поддерживать своих союзников в Сирии в борьбе с ИГИЛ (группировка запрещена в РФ), понимая, что это лишь временное решение.
Для России на первом месте в Сирии стоит не борьба с терроризмом, а сохранение правительства Асада. Москва полагает, что только при Асаде государство в Сирии в состоянии хоть как-то функционировать, а крах режима приведет к анархии и усугубит проблему терроризма. Поэтому Москва готова помогать Асаду постепенно отвоевывать у оппозиции ранее занятые ею территории.
И США, и Россия хотят бороться в Сирии с терроризмом, только у них совершенно разные представления о том, какая стратегия в этой борьбе наиболее эффективна.
Восстановив контроль над Алеппо, Хамой и Хомсом, правительство Асада под давлением России и США может согласиться на новое перемирие. Но долго оно не продержится. Асад намерен вернуть себе контроль над всей Сирией, даже если это займет много лет. В этом он может опереться на поддержку Ирана и на иранские вооруженные силы. Россия сможет сдержать активность сирийского правительства и добиться более длительного перемирия лишь в том случае, если Москве удастся немного отодвинуть Тегеран и Дамаск.
Вашингтон, в свою очередь, не в состоянии изменить сложившееся у Турции и Саудовской Аравии представление, что Иран с помощью России подрывает их влияние в регионе. Они и дальше будут противостоять иранскому вмешательству, поставляя оружие сирийским повстанцам. Это опять-таки ставит под сомнение любое перемирие. Реального прорыва в Сирии можно добиться, только если появятся внятные договоренности между Турцией и Ираном – возможно, с участием Саудовской Аравии.
Николай Кожанов, научный сотрудник программы исследования России и Евразии Chatham House, приглашенный профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге
Недоверие слишком сильно
Москве очень трудно понять позицию Вашингтона по Сирии, а Вашингтону – позицию Москвы. После гневных заявлений на последней сессии Совета Безопасности ООН ясно, что конструктивный диалог в обозримом будущем невозможен.
Для такого пессимизма есть несколько причин. Во-первых, военное и политическое руководство обеих стран испытывает огромное недоверие друг к другу. Новое перемирие провалилось из-за авианалетов США на позиции сирийской армии и атаки на гуманитарный конвой в Алеппо. В результате укрепились позиции тех представителей российской и американской власти, которые против любых сделок с противоположной стороной.
Во-вторых, Россия по-прежнему уверена, что обладает значительными военными и политическими возможностями в Сирии. В Кремле, разумеется, понимают, что урегулирование сирийского конфликта без переговоров невозможно, как и его силовое решение в одностороннем порядке. Но при этом российские власти считают, что вместе со своими союзниками они в состоянии навязать международному сообществу собственное представление о путях дипломатического разрешения проблемы.
Именно поэтому Москва упорно продолжает борьбу с сирийской оппозицией и наносит удары по силам противников Асада. Она предлагает покровителям оппозиции – странам Ближнего Востока и Запада – выбор: либо мир на условиях Дамаска, либо продолжение боев. Поэтому ни Москва, ни Дамаск не пойдут на серьезные уступки Вашингтону.
В-третьих, сирийский конфликт невозможно разрешить в двустороннем формате: в него вовлечено слишком много региональных держав. Москва не может повлиять на Асада, не заручившись поддержкой Тегерана, а Вашингтону нужно договориться с Турцией и монархиями Залива, чтобы надавить на сирийскую оппозицию.
Езид Сайих, старший научный сотрудник Ближневосточного центра Карнеги
Миссия невыполнима
США и России не раз удавалось согласовать свои позиции по Сирии, но лишь дважды это открывало реальную возможность для разрешения конфликта. В сентябре 2013 года был подготовлен план ликвидации сирийского химического оружия, благодаря которому удалось провести мирную конференцию в Женеве четыре месяца спустя. Но стороны так и не выработали совместный проект политического урегулирования для Сирии, и момент был упущен.
Куда более эффективными оказались договоренности о прекращении боевых действий, которых Москва и Вашингтон добились в феврале 2016 года. Масштабы насилия резко сократились, и появилась возможность для политического урегулирования. Для России важной задачей было выбить из США согласие на то, чтобы Асад остался президентом на время переходного периода, а возможно, и после. Но время для таких договоренностей закончилось, когда в США началась активная президентская кампания.
Теперь Россия стремится обеспечить режиму Асада неоспоримое военное преимущество и максимально укрепить его позиции до того, как в январе 2017 года в США придет к власти новая администрация. Поэтому перемирие, объявленное 9 сентября, было с самого начала обречено. И теперь США не смогут добиться восстановления перемирия ни с помощью давления на Россию, ни уговорами и обещаниями добиться от сирийской оппозиции новых уступок.
Последний раз, когда США удавалось привлечь внимание России и добиться от нее сотрудничества, был, когда администрация Обамы неохотно, но готовилась к военной операции против режима Асада. Если бы США и их западные союзники пригрозили чем-то подобным в случае с Алеппо, то Россия, возможно, более серьезно отнеслась бы к тому, чтобы надавить на Асада. Такое решение само по себе не привело бы к миру, но помогло бы спасти жизни сирийцев и удержало бы режим от новых наступлений в преддверии очередных переговоров в 2017 году.
