Бизнесмены Донбасса: из жертв в миротворцы?

В 2014 году протесты против Майдана на востоке Украины переросли в вооруженный конфликт. В ходе того, что потом не без помощи Кремля окрестили «русской весной», представители противостоявших Киеву самопровозглашенных властей Донбасса экспроприировали предприятия и убивали бизнесменов. Но сейчас есть шанс помочь бизнесменам из этого промышленного региона снова подняться и стать важной частью миротворческого процесса.

Бунт «простого человека»

Оседлав волну социального протеста, вчерашние маргиналы смогли объявить себя «народными губернаторами». Возможно, это не входило в планы Кремля, но резкая неприязнь жителей Донбасса к региональной элите стала главным топливом бунта и добавила искренности изначально постановочным митингам с участием российских граждан.

По иронии судьбы олигархи, процветавшие при бывшем президенте Викторе Януковиче, стали главной мишенью протестов как на киевском Майдане, так и в Донбассе. Возмущение их всевластием и коррумпированностью оказалось куда более сильным катализатором протеста, чем импортированная извне тема русского национализма, которая плохо приживалась в многонациональном промышленном регионе, где люди легко переходят с русского на украинский и обратно.

Социальная повестка стала главной для протестов в Донбассе. Если не считать российских и советских символов, которыми пользовались повстанцы, то события на востоке Украины куда больше напоминали левые пролетарские бунты в Латинской Америке, а не всплески этнического сепаратизма, как в Абхазии или Нагорном Карабахе.

У местных жителей были основания для возмущения. Когда-то процветавшие моногорода Донбасса постепенно превращались в города-призраки. На небольших и нелегальных угольных шахтах, контролируемых местными преступными группировками, у работников не было никакой социальной защиты, но это была единственная альтернатива государственным шахтам, где платили совсем копейки. Низкие зарплаты, опасные условия труда и прочая мрачная повседневность большинства работников резко контрастировали с роскошным образом жизни их начальства. Собственники и менеджеры предприятий, модные технологические предприниматели и другие бизнесмены, составлявшие ядро среднего класса в регионе, попали под удар.

Частные предприниматели Донбасса оказались перед тяжелым выбором: или бросить свои фирмы, имущество, клиентов, оборудование и другие активы и начать жизнь заново в другом месте, или остаться, пытаясь сохранить бизнес в новых условиях. Они тщательно взвешивали эти варианты – зачастую до тех пор, пока вооруженные люди не приходили помочь им принять решение.

Главной причиной бегства людей из Донбасса были опасения за собственную жизнь и безопасность. Но многие покинули регион в том числе из-за трудностей, с которыми было связано продолжение бизнеса: рухнули старые цепочки поставок, исчез доступ к нормальным банковским услугам, вводились все более жесткие ограничения на передвижение, а платежеспособный спрос на местном рынке радикально снизился.

Для некоторых донбасских предпринимателей политические соображения оказались сильнее экономических. Многие поддержали Евромайдан в Донбассе, некоторые даже вступили в украинскую армию или помогали ее финансировать. Другие, наоборот, встали на сторону «народных республик». Некоторые собрали вещи и переехали в Россию – они были недовольны новыми властями в Киеве, но при этом понимали, что нормально вести бизнес в самопровозглашенных республиках им тоже не дадут.

Препятствия для бизнеса

Донбасский конфликт нанес огромный урон экономике региона и других территорий. Помимо того что значительная часть зданий и оборудования были физически уничтожены, угрозы, возникшие в зоне антитеррористической операции (АТО), и постоянные нарушения перемирия отпугнули инвесторов и повысили риски для тех, кто вел дела с предприятиями в ДНР и ЛНР. Ограничения на иностранные инвестиции и банковские операции, а также общий юридический вакуум крайне затруднили развитие бизнеса в сепаратистских республиках.

Попытки вести бизнес в зоне конфликта в Донбассе постоянно ставят предпринимателей перед тяжелейшим выбором. В самопровозглашенных республиках действует множество ограничений, а все расчеты приходится вести только наличными. На предприятия оказывается колоссальное давление с тем, чтобы они зарегистрировались в местных органах власти и платили налоги в бюджеты самопровозглашенных республик, – тогда у них будет возможность и дальше вести там бизнес. Но если платить налоги в бюджеты ДНР и ЛНР, то предпринимателям грозит преследование по украинскому закону о противодействии финансированию терроризма. А если не зарегистрироваться в местных органах власти, то преследования будут уже со стороны властей ДНР и ЛНР. Вести в таких условиях бизнес – занятие чрезвычайно тяжелое.

Те бизнесмены, кто добровольно встал на сторону новых властей и поверил в будущее «народных республик», с трудом поддерживают свои предприятия на плаву, так как цепочки поставок (в основном ведущие в другие регионы Украины) серьезно подорваны, а местный рынок сжался. Легальный экспорт товаров куда бы то ни было стал невозможен, что нанесло тяжелый удар по промышленности двух регионов, ориентированной на экспорт.

Предприниматели, которые сохранили украинскую регистрацию своих компаний, полагая, что будущее региона связано с Украиной, но кому не удалось уехать, теперь либо зарегистрированы в двух местах и платят двойные налоги, либо живут в страхе перед репрессиями сепаратистских властей. Кроме того, постоянной угрозой для любого бизнеса, работающего в самопровозглашенных республиках, остается украинский закон о противодействии финансированию терроризма, который может применяться избирательно.

Несмотря на заявления о необходимости возродить частный бизнес в мятежных республиках, нынешняя ситуация уничтожает стимулы для инвестиций, препятствует экспорту и импорту и не создает стабильности, необходимой для нормального развития. Подавляющее большинство малых предприятий в двух республиках работают исключительно на местный рынок, весьма бедный и ограниченный, и вынуждены закупать дорогие и низкокачественные товары из России.

Тем не менее, как это ни удивительно, после 2014 года и те предприятия, которые остались, и те, которые переехали, сообщают о росте. Это говорит об упорстве и гибкости донбасских предпринимателей.

Крупные промышленные предприятия оказались в относительно привилегированном положении, но и их не назовешь неприкосновенными. Самопровозглашенные власти ДНР и ЛНР пытались их национализировать с момента захвата власти. У властей сепаратистских республик, пытающихся сохранить лояльность населения, не такой большой выбор экономических инструментов, если не считать обращения за финансовой помощью к России. Статистические данные по числу промышленных предприятий до закона о национализации, принятого властями ДНР и ЛНР 1 марта 2017 года, и после объявленной Киевом блокады всей коммерческой деятельности через линию соприкосновения расходятся.

Некоторые крупные предприятия перерегистрировались в органах власти ДНР и ЛНР и начали платить налоги в их бюджеты. Другие, прежде всего компании, принадлежащие Ринату Ахметову, сопротивляются – они платят только украинские налоги. Из-за этого местные власти посчитали их первыми кандидатами на национализацию. Но поскольку эти компании обеспечивают стабильность в регионе – на них работают и регулярно получают зарплату почти 200 тысяч человек, – властям ДНР–ЛНР пришлось отступить (зарплата выплачивается на счета в украинских банках; в сепаратистских республиках банки не работают, но деньги можно снять в любом украинском банкомате за пределами ДНР и ЛНР, а также в России).

Вести бизнес через линию соприкосновения в основном запрещено. Украинское правительство сделало исключения для некоторых крупных предприятий, разрешив провоз промышленной продукции – главным образом угля и металла – в обе стороны, чтобы не разорвать ключевые промышленные циклы. Был создан специальный реестр «стратегических предприятий». В итоге вагоны с углем могут пересекать линию соприкосновения, а фургоны с молоком – нет. Малый и средний бизнес по обе стороны линии соприкосновения недоволен этой дискриминационной политикой.

Самопровозглашенные власти сепаратистских республик тоже начали вводить собственные запреты. Линия соприкосновения была официально закрыта со стороны ДНР–ЛНР для всех предприятий с конца 2014 – начала 2015 года. Это привело к коррупции на контрольно-пропускных пунктах, подтолкнуло бизнесменов к пересмотру отношений с партнерами на Украине и переориентации на российский рынок.

Ограничения на передвижение и торговлю изменили настроения в бизнес-сообществе. Еще в 2015 году большинство бизнесменов хотели восстановить деловые и личные связи с украинскими партнерами, поставщиками и клиентами. К концу 2016 года такие настроения все еще превалировали в ДНР, но в ЛНР позиции бизнесменов переменились: многих теперь не интересует возможность возобновить работу с украинцами. Вероятно, одна из причин в том, что на луганском участке линии соприкосновения остался всего один работающий пропускной пункт, а на донецком – целых пять.

Бизнесмены-миротворцы

Опыт донбасских бизнесменов может быть чрезвычайно полезен при урегулировании украинского кризиса. В отличие от других сепаратистских конфликтов на постсоветском пространстве донбасская война началась на территории, где к тому времени уже существовал развитый частный сектор. Новый класс бизнесменов, преуспевших благодаря частной собственности, неограниченной мобильности, международному доступу к клиентам, услугам и финансовым ресурсам, достаточно инициативен и самостоятелен, чтобы не вестись на советскую риторику ДНР и ЛНР.

Бизнес заинтересован в урегулировании конфликта, поскольку беззаконие, сокращение и обнищание населения наносят тяжелейший удар по работе предприятий. Бизнес жизненно заинтересован в стабильности, свободе передвижения, отсутствии ограничений на доступ к технологиям, финансированию, ноу-хау и, главное, потребителям.

Каких-то стандартных моделей привлечения частного сектора к урегулированию конфликтов нет. Но есть многочисленные примеры, когда бизнес помогал добиться серьезных прорывов. Компания Consolidated Gold Fields профинансировала и организовала диалог между лидерами Африканского национального конгресса и правительством апартеида в ЮАР. Это помогло обеим сторонам перейти к формальным переговорам, которые положили конец режиму апартеида. «Группа семи», включающая несколько крупных бизнес-ассоциаций, активно работала со сторонами конфликта в Северной Ирландии и способствовала мирному процессу, объясняя обществу и политикам преимущества мира. В Колумбии предприятия спонсировали и организовали крайне продуктивные мероприятия по разработке мирных сценариев, в которых участвовали руководители страны и партизанских движений.

В Донбассе также немало примеров того, как бизнес демонстрировал социальную ответственность и даже спасал жизни. Местные пекарни продолжали работать и раздавали бесплатную еду старикам и бедным, оставшимся без пенсий и зарплат во время самых ожесточенных боев. Другие бизнесмены совместными усилиями помогали инвалидам и детям.

Но в поляризованной обстановке конфликта некоторые из этих инициатив вызвали противоречивую реакцию; например, крупная почтовая компания «Нова пошта» с самого начала войны бесплатно отправляла посылки, собранные добровольцами для украинских солдат, а Ринат Ахметов, самый влиятельный олигарх эпохи Януковича, поставлял гуманитарную помощь жителям осажденного Донецка.

Однако ни предприятия Донбасса, ни бизнесмены остальной Украины пока не продемонстрировали активной поддержки мирного процесса. Сейчас кажется, что реинтеграция отколовшихся регионов в Украинское государство сталкивается с непреодолимыми препятствиями. Но если мирный процесс будет идти параллельно по нескольким направлениям, в том числе с привлечением бизнеса и предпринимателей, то можно оживить диалог. Бизнес по природе своей соединяет, а не разделяет; он строится на доверительных и конструктивных отношениях между партнерами, клиентами и поставщиками.

Вовлечение частного сектора как одного из ключевых игроков в восстановление после конфликта и укрепление мира становится все более распространенной практикой в международных организациях. Кроме того, бизнес теперь воспринимается как такой же легитимный получатель международной помощи, как и правительственные институты или организации гражданского общества. Программа ООН по развитию на Украине продемонстрировала, что даже небольшой финансовой поддержки оказалось достаточно, чтобы бизнесмены, уехавшие из Донбасса и потерявшие свои активы, клиентов и рынки, смогли быстро начать бизнес заново на новом месте. Возрождение малого и среднего бизнеса в контролируемых правительством районах Донбасса доказывает устойчивость и жизнеспособность предпринимательства в регионе.

Публикация подготовлена в рамках проекта «Европейская безопасность», реализуемого при финансовой поддержке Министерства иностранных дел и по делам Содружества (Великобритания).