Уже несколько месяцев от коронавируса ждут, что он станет источником проблем в отношениях России и Китая. И эти ожидания не лишены оснований. Сначала российско-китайскую границу закрыли из-за эпидемии одной из первых в мире – Москва сделала это в одностороннем порядке еще в конце января.
Сейчас ситуация изменилась на противоположную – теперь Россия стала главным источником прибытия новых заболевших в Китай, где распространение вируса уже удалось остановить. Граничащая с Россией провинция Хэйлунцзян (黑龙江省) вышла на первое место в Китае по числу ввезенных случаев коронавируса, обогнав даже Шанхай.
Новой точкой концентрации заболевания стал небольшой город Суйфэньхэ, расположенный всего в нескольких километрах от Приморского края. Когда-то этот город оптимистично называли «северным Шэньчжэнем», надеясь, что приграничное положение позволит ему повторить успех рыбацкой деревни у границы с Гонконгом. Но вместо Шэньчжэня Суйфэньхэ стал «северным Уханем» с жесточайшими карантинными мерами и с одной из самых высоких в Китае концентрацией заболевших.
Вирус идет в обход
Несмотря на беспокойство в Москве, в январе вирус так и не преодолел российско-китайскую сухопутную границу. Зимой туристический поток падает, а те поездки, которые есть, в основном связывают ближайшие приграничные города и называются «туристическими» лишь формально – на самом деле под их прикрытием ведется челночная торговля.
Трансграничные деловые контакты в это время также минимальны и, как правило, сводятся к сезонной миграции, привязанной к праздникам. В конце декабря, перед Новым годом, проживающие в Китае россияне уезжают в Россию, а в конце января, перед Праздником Весны (春节), проживающие в России китайцы возвращаются в Китай.
Аналогичным образом выглядит студенческий обмен. Китайские студенты, обучающиеся в России, до начала январских каникул были все время в России, а те, кто уехал в январе на Праздник Весны, не смогли вернуться из-за начавшихся ограничений, поэтому они не стали переносчиками заболевания за границу.
К тому же еще 24 января большинство погранпереходов закрылись в связи с наступающим Праздником Весны, а уже 30 января Россия, опасаясь распространения вируса, в одностороннем порядке приняла решение вообще закрыть сухопутную границу. Это произошло даже до того, как первые два случая коронавируса были обнаружены в России 31 января. Заболевшими оказались двое граждан Китая в Забайкальском крае и Тюменской области. Оба пациента быстро выздоровели, и их пребывание в России не привело к дальнейшему распространению вируса.
Впрочем, уже 1 февраля было прекращено авиасообщение с Китаем (правда, за исключением чартеров и рейсов «Аэрофлота» между Москвой и крупнейшими китайскими городами, которыми китайцы привыкли ездить в Европу). Второго февраля в Китае зафиксировали первый случай заболевания непосредственно на границе с Россией – в городе Хэйхэ (黑河), который находится через Амур от Благовещенска. Однако граница к тому времени уже была закрыта.
То есть российские границы с азиатскими соседями (30 января – Китай, с 28 февраля – Южная Корея) были закрыты своевременно, при появлении первых признаков проникновения Covid-19. А вот на европейском направлении Москва проявила куда меньше бдительности и действовала с большим запозданием.
Это и стало причиной лавинообразного распространения болезни в России. Второго марта в Москве выявили первый случай коронавируса у россиянина, который вернулся из Италии. И только 18 марта Россия закрыла въезд для иностранцев, а авиасообщение с Европой было прекращено и вовсе 27 марта.
К этому времени Covid-19, двигаясь из Европы в восточном направлении, достиг Дальнего Востока. Двадцатого марта первые три случая коронавируса были зафиксированы в приграничье, в Хабаровском крае (все трое прибыли из Италии). Двадцать четвертого марта первые два случая коронавируса выявили в Приморском крае (у туристов, вернувшихся из Италии и Мексики). А к началу мая число заболевших в России превысило показатели Китая (даже с поправкой на неточность статистики соотношение, скорее всего, остается реальным).
В этом промедлении на европейском направлении заметно влияние западоцентричного взгляда на мир, присущего большей части российского общества, включая элиту, которая, несмотря на национал-патриотическую и антизападную риторику, имеет тесные связи именно с Европой и Северной Америкой. «Поворот на Восток», провозглашенный Москвой еще в 2014 году, не прошел проверку с точки зрения изменений в сознании. В кризисной ситуации Россия продолжила до последнего общаться с Европой, тогда как с Азией все контакты были перекрыты быстро и без особого сожаления.
Обратно в Китай
Парадоксально, но факт: в китайское северное приграничье вирус попал сложным путем. Сначала из Уханя в Европу, потом из Европы в Россию, потом из России вместе с возвращающимися соотечественниками в Китай. В феврале – марте российские погранпереходы не работали на въезд, но продолжали выпускать из страны китайских граждан.
Когда ситуация с коронавирусом в России стала ощутимее хуже, чем на его родине, российские китайцы поспешили вернуться домой. Причем дело именно в паническом желании поскорее покинуть «опасную Россию» (судя по содержанию переписки в группах китайского WeChat – 微信), а не в притеснениях со стороны российских властей (отдельные эксцессы были только в Москве и только до начала марта, когда стало очевидно, что вирус в Россию идет не из Китая, а из Европы) и уж тем более не в повальной высылке всех иностранцев, а не только нарушивших режим изоляции.
Для вывоза российских хуацяо (华侨, китайцев, проживающих за рубежом) были организованы специальные чартерные рейсы: сначала из Москвы во Владивосток самолетом, потом автотранспортом из Владивостока в Суйфэньхэ.
Этот приграничный город давно занимает особое место в российско-китайских отношениях. В начале ХХ века, когда Россия строила взятую у Цинской империи в концессию железную дорогу из Сибири во Владивосток, возле условной черты, обозначающей границу между двумя империями, появилась Пятая станция. Позже ее назвали Пограничной – сразу за ней шла уже территория России и станция Гродеково.
После революций, сокрушивших две империи, ситуация в приграничье изменилась – вместе с ней и топонимика. Российская станция сохранила название Гродеково – в честь казачьего генерала, героя подавления Боксерского восстания (义和团运动) в соседнем Китае. Пограничным стали называть пристанционный поселок, а китайскую станцию Пограничную переименовали в Суйфэньхэ (绥芬河) – в честь одноименной реки, которая вообще-то протекает в 50 км от пристанционного поселка.
Долгое время это был настоящий медвежий угол, где лучшими сооружениями были здания, построенные еще русскими железнодорожниками. Но все изменилось в 1980-е годы. Китайские власти, вдохновленные успехом рыбацкой деревушки Шэньчжэнь (深圳) на границе с Гонконгом, прочили такую же судьбу едва ли не всем приграничным поселкам.
В 1990–2000-е годы из деревни с землянками Суйфэньхэ превратился в город с высотными жилыми комплексами и торговыми центрами, выгодно отличаясь от соседнего российского Пограничного. Китайский город стал привлекать тысячи туристов из Приморского края (возникла даже своеобразная субкультура, отраженная, например, в этом интервью), но амбициозные проекты, типа трансграничной зоны приграничного сотрудничества, так и не были реализованы.
В последнее десятилетие, несмотря на смелые и оригинальные решения местных властей (типа введения де-факто безвизового режима для россиян и свободное хождение рубля), развитие 80-тысячного Суйфэньхэ стагнировало. Не так давно его даже вывели из прямого подчинения провинциальной столице и снова передали в введение соседнего города Муданьцзян (牡丹江).
И вот Суйфэньхэ вновь оказался в сводках новостей. И снова в связи с близостью к границе – в результате эвакуации китайцев из охваченной эпидемией России в городе оказалось более трехсот заболевших коронавирусом.
Когда эвакуированных китайцев привозили в Суйфэньхэ из Владивостока, то сразу и в обязательном порядке тестировали. Второго апреля у двух вернувшихся нашли коронавирус. На тот момент во всей приграничной провинции Хэйлунцзян, где расположен Суйфэньхэ, было зарегистрировано всего 19 текущих случаев. К 7 апреля коронавирус подтвердился еще у 110 китайцев, вернувшихся в Китай из Москвы через Приморский край.
У подавляющего большинства зараженных болезнь протекала в бессимптомной форме, но столь массовый приток больных все равно заставил местные власти сильно нервничать. Все вновь прибывшие должны были остаться в Суйфэньхэ на 28-дневный карантин, а их количество продолжало увеличиваться. Местная инфраструктура здравоохранения была к этому не готова.
В результате 7 апреля Китай в одностороннем порядке закрыл пункт пропуска Суйфэньхэ для пассажирских поездок, однако открыл его для грузовых перевозок (ранее его закрывали после того, как выяснилось, что водители фур слишком долго стоят в очередях на погранпереходе и за это время успевают заразиться). В Суйфэньхэ ввели полный запрет на передвижение по городу, как в свое время в Ухане.
Тринадцатого апреля закрыли остальные погранпереходы, причем если в первую неделю, по сообщениям с мест, пропуск пассажиров по «особым договоренностям» продолжался, то с 20 апреля граница была закрыта наглухо. Стремящиеся вернуться во что бы то ни стало российские хуацяо стали пытаться пересечь границу «по зеленке» – то есть незаконно, в обход официальных погранпереходов.
Местным властям даже пришлось вводить награду три тысячи юаней для тех, кто предоставит улики незаконного пересечения границы, и пять тысяч юаней – кто самостоятельно задержит «перебежчиков». А генконсул КНР во Владивостоке Янь Вэньбинь (闫文滨) выступил с открытым письмом к соотечественникам с просьбой не пытаться покинуть Россию и сидеть дома в самоизоляции. Так или иначе, исход российских хуацяо в Суйфэньхэ прекратился.
Итого с 27 марта по 20 апреля в этот небольшой город въехало 2497 китайцев. Доля зараженных Covid-19 в каждой партии прибывших составляла 10–20%, всего же вирус диагностировали у 377 приехавших граждан КНР. На данный момент на карантине в Суйфэньхэ находится 1479 граждан КНР, причем количество зараженных среди них увеличивается.
Всего же из России в Китай коронавирус завезли более пятисот человек – то есть треть всего количества реимпортированных случаев Covid-19 в Китае. Приграничная с Россией провинция Хэйлунцзян, таким образом, обогнала Шанхай по числу ввезенных случаев – 386 против 320. Впрочем, в больницах на лечении, по состоянию на 12 мая, находится только 8 человек, а это значит, что у большинства инфицированных возвращенцев болезнь протекает в легкой или бессимптомной форме.
Что дальше?
Станет ли закрытие границы то с одной, то с другой стороны проблемой в российско-китайских отношениях? Нет. Несмотря на логичное стремление западных аналитиков (например, здесь и здесь) увидеть в ситуации в Суйфэньхэ признаки скорого краха российско-китайского квазиальянса, очевидно, что это не тот фактор, который может хоть сколько-нибудь серьезно повлиять на отношения Москвы и Пекина.
Во-первых, антикитайская риторика Вашингтона, а также падение цен на нефть и усиливающаяся зависимость России от китайского потребления сближают две страны гораздо сильнее, чем подобные эксцессы на границе способны их разъединить.
Анализ данных о переговорах лидеров двух стран показывает, что Владимир Путин и Си Цзиньпин связываются очень оперативно, когда какое-либо недопонимание может омрачить отношениях двух стран. Первый раз Путин отправил телеграмму со словами поддержки Китаю 31 января, сразу после решения закрыть сухопутную границу с КНР. Потом позвонил 19 марта, после закрытия российских границ вообще, а потом – 16 апреля, после того как сложная ситуация сложилась в Суйфэньхэ.
Единственное серьезное обстоятельство, которое могло бы указывать на недопонимание сторон, – это отказ Китая передать России штамм вируса Covid-19 для разработки вакцины, о чем в начале февраля заявила вице-премьер Татьяна Голикова. В остальном же руководители двух стран проявляют по отношению друг к другу редкую в наши бурные 2020-е выдержку и адекватность.
Во-вторых, в приграничье нет каких-либо проявлений ксенофобии: как по отношению к китайцам на Дальнем Востоке, так и по отношению к русским в Северо-Восточном Китае (во всяком случае, таких данных нет ни в соцсетях, ни в сообщениях российского генконсульства в Харбине). Импорт коронавируса из России в апреле – мае не вызвал русофобских настроений, поскольку все случаи были ввезены гражданами Китая.
Уж если кем-то сейчас в китайском приграничье недовольны, так это своими же соотечественниками, которые до этого отлично себя чувствовали за рубежом, а как начались проблемы, бросились, несмотря на все увещевания, обратно на родину, требуя для себя поддержки.
По состоянию на начало апреля в провинции Хэйлунцзян по-прежнему нет ни одного россиянина, заболевшего коронавирусом. Надо понимать, что в городах Северо-Восточного Китая живет очень мало россиян, а те, кто был там по работе или на учебе (как правило, как учителя английского языка или обслуживающий персонал ресторанов и клубов), в январе в основном вернулись в Россию.
Смогут ли они потом вернуться обратно в Китай – большой вопрос в свете ожидающегося ужесточения визовой политики КНР. Все, кто хотел, уехали еще зимой, так что ситуация типа притеснения чернокожих иностранцев в Гуанчжоу не может повториться на северо-востоке Китая чисто технически.
Да, некоторые китайцы (как, например, У Цян (吴强), бывший профессор престижного Университета Цинхуа (清华大学), с которым в 2015 году отказались продлевать контракт из-за «слишком активного общения с западными СМИ») возражают, «что же эта Россия за союзник такой, если сотрудничество с ним вызывает такие опасные ситуации». Однако, во-первых, эти настроения точно не являются массовыми – гораздо большее разочарование у китайцев вызывает антикитайская риторика Белого дома, а не неспособность России быстро и эффективно справиться с вирусом.
Во-вторых, если начинать судить союзников исключительно по успехам в борьбе с коронавирусом, то единственным достойным партнером Китая должна стать Социалистическая Республика Вьетнам. Только Вьетнам смог ценой беспрецедентного трехмесячного карантина сдержать распространение болезни.
Так что выгоды от продолжения сотрудничества на данный момент очевидны как для России, так и для Китая. Эта дружба по расчету будет продолжаться, вернувшиеся пересидят карантин, а в Суйфэньхэ просто построят еще несколько карантинных пунктов и будут готовы к новым партиям въезжающих из России. Кризис, связанный с пандемией, больно ударит по приграничной экономике, но больнее будут последствия не приостановления трансграничных контактов, а глобальной экономической рецессии и падения цен на энергоносители.
