IMGXYZ11343IMGZYXПочти два десятилетия назад начались переговоры о вступлении России во Всемирную торговую организацию, и наконец Россия близка к этой цели. После Китая, который вступил в ВТО десять лет назад, Россия — самая большая страна, вступающая в эту организацию. Ожидается, что Россия получит официальное приглашение присоединиться к ВТО во время министерской встречи стран — членов ВТО в середине декабря.
Эксперт программы «Экономическая политика» Московского Центра Карнеги Сергей Алексашенко ответил на вопросы о том, какие последствия от вступления в ВТО ждут российскую экономику.
Как вступление России в ВТО повлияет на экономику и политику страны? Какие секторы экономики будут затронуты в наибольшей степени?
Я не думаю, что вступление России в ВТО существенно изменит экономический ландшафт России. Переговоры о вступлении в ВТО на протяжении 17 или 18 лет вели разные группы переговорщиков при разных правительствах, при этом у российской делегации отсутствовала стратегия вступления в ВТО и ответ на главный вопрос — зачем России это нужно? Когда, например, Китай вступал в эту организацию, то условия его вступления, которые были в итоге согласованы, представляли собой программу либерализации, открытия экономики, ее реформ на десять лет вперед. Россия вела переговоры упорно, долго, было очень много технических деталей, касающихся изменения таможенных пошлин по тем или иным товарам, но, по большому счету, во всей программе вступления в ВТО нет программы структурных шагов, которые могли бы как-то изменить экономическую ситуацию в России.
Я считаю, что главным выигравшим при вступлении России в ВТО будет российское население, но этот выигрыш будет не грандиозным. Ведь главным итогом вступления в ВТО будет снижение импортных пошлин по многим позициям, и теоретически импортные товары могут слегка подешеветь — впрочем, процесс снижения пошлин растянут во времени. Кроме того, бóльшая либерализация внешней торговли для России приведет к тому, что конкуренция товаров на российском рынке будет чуть более жесткой, что в принципе тоже выгодно потребителю. Какие-то маргинальные преимущества получат экспортеры металлургической и химической продукции, и для конкретных предприятий это могут быть большие деньги, но в масштабах всей экономики, всего российского экспорта это абсолютно незначимая цифра.
Я слышала, как в передаче на «Эхе Москвы» упоминали сумму выигрыша для населения от снижения пошлин в среднем в 100 руб. в год на человека, это так?
Я, честно говоря, не знаю, сколько, и не думаю, что эта величина имеет значение. Понимаете, есть люди, которые не покупают импортные машины или не покупают машины вообще. Их в России большинство. И конечно, они не почувствуют, что импортные пошлины на автомобили снижаются. А есть люди, которые покупают машины каждый год. И когда импортные пошлины в течение семи лет снизятся с нынешних, по-моему, 25% до 10% или еще меньше, они будут ежегодно это чувствовать. В целом население будет выигрывать, и это главное. Но никакого чуда не случится, никто не станет счастливым только от снижения пошлин.
А каковы будут последствия для банковского сектора?
Насколько я знаю, в банковском секторе существенных изменений не предусмотрено. Россия отстояла свое право на то, чтобы западные банки создавали здесь не филиалы, а только дочерние банки. Собственно, последний кризис и недавние обсуждения в международных организациях — Международном валютном фонде, Организации экономического сотрудничества и развития, Совете по финансовой стабильности (Financial Stability Board) — свидетельствуют, что это правильное решение: чтобы нормально осуществлять банковский надзор, регулировать деятельность всей банковской системы. В свое время, десять лет назад, шли горячие дискуссии относительно доли иностранных банков в уставном капитале банковской системы. Но уставный капитал — вещь мифическая, она не имеет никакого отношения к жизни. Например, в России существуют банки, уставный капитал которых больше, чем у Сбербанка, при этом по реальному размеру, по объему операций они в десятки раз уступают Сбербанку. Речь идет не о банковском капитале, а именно об уставном капитале, бухгалтерском понятии, которое очень активно используется в России, и в 1990-е годы даже было ограничение на долю иностранцев в уставном капитале банковской системы (она была 12%, ее подняли в рамках переговоров по ВТО, если я правильно помню, до 25%), но иностранным банкам от этого не будет ни легче, ни труднее, потому что все, кто хотел, в Россию уже пришли, никаких особых запретов на приход иностранных банков не было. Отдельные банки, например, Unicredit, Citi, Raiffeisen, Росбанк (который принадлежит Societe Generale), входят в топ 15 российских банков, достаточно активно развиваются. Поэтому я не думаю, что нас ждет что-то радикальное с точки зрения банковской системы.
А российская автомобильная промышленность выживет?
Российская автомобильная промышленность сегодня состоит из двух частей. Это сборочные предприятия иностранных компаний, и они, конечно, выживут, потому что в этом заинтересованы их материнские компании, которые хотят работать на российском рынке, им выгоднее сегодня продавать свою продукцию, собирая ее в России. Тем более, они на самом последнем этапе переговоров добились существенных поблажек от российских властей. И есть унаследованные от советской экономики АвтоВАЗ и ГАЗ, два российских предприятия с полным циклом производства в стране. У меня нет сомнений в отношении судьбы АвтоВАЗа, потому что там была осуществлена массированная программа финансовой и промышленной санации. Государство выделило большие деньги на финансовую санацию, а приход нового менеджмента и новых акционеров («Рено») и активное сотрудничество с альянсом «Рено-Ниссан» привели к тому, что предприятие выправило производственную часть, т. е. там резко снижено количество брака, освоены новые модели, и сейчас АвтоВАЗ реализует инвестиционную программу по увеличению мощностей на 50%. Понятно, что если предприятие, в котором ведущим акционером является «Рено», принимает решение об увеличении мощностей, значит, акционеры оптимистически смотрят в будущее. А вот ГАЗ пока не обладает четко выраженной стратегией развития, но у него есть акционер с большими финансовыми ресурсами — Олег Дерипаска. Поэтому, видимо, он уже восемь лет борется за судьбу этого завода, и думаю, он готов будет потратить еще какие-то деньги, чтобы поддержать его.
Каковы будут последствия вступления в ВТО для российского сельского хозяйства?
Последние лет десять сельское хозяйство в России является устойчиво растущим сектором. С одной стороны, государство действительно оказывает большую финансовую поддержку, с другой — там происходят определенные изменения к лучшему. Четко идет расслоение на людей, которые хотят работать и зарабатывать, и на тех, кто этого не хочет. Людям, которые желают работать и зарабатывать, это удается, у нас производство мяса птицы и свинины растет со скоростью 20%—25%—30% в год, т. е. данный сектор чувствует себя очень хорошо. Россия за последнее десятилетие превратилась в одного из крупнейших в мире экспортеров зерна, т. е. в зерновом хозяйстве, в производстве пшеницы тоже все в порядке. При этом Россия в географическом отношении находится в зоне рискованного земледелия, и понятно, например, что у нас никогда не будет возможности выращивать свежие овощи так же эффективно, как это делается, например, в Турции. Просто климат другой: у нас зима длинная, снега много, холодно в большей части страны. И в этом секторе российскому сельскому хозяйству будет тяжело. Исторически тяжело России в производстве крупного рогатого скота, здесь пока эффективных хозяйственников и эффективных хозяйств не очень много.
У нас действительно до сих пор остались в основном те же самые мясомолочные коровы, которые были при советской власти?
Есть хозяйства, которые остаются со старым генофондом, и есть такие, которые пытаются его обновить. Но одна лишь замена скота (завоз из Голландии) не решает проблемы, потому что помимо того, что вы завозите коров, нужно еще уметь за ними ухаживать, обеспечивать рацион и т. д. Простой их завоз и постановка в наши коровники с дырами в крыше, через которые снег падает (и животных при этом не чистят, навоз не выгребают), — все это приводит к тому, что удои становятся существенно ниже, чем в Голландии.
Российская сторона выбрала именно сельское хозяйство в качестве отрасли, которую она по условиям ВТО будет иметь право в определенной мере защищать от конкуренции?
Да, в рамках переговоров с ВТО Россия отстояла право на защиту сельскохозяйственного сектора. Объем этой защиты снижен по сравнению с тем, что хотело правительство, но, насколько я понимаю, аграрии довольны этим соглашением, т. е. не блокируют его. Они понимают, что конкуренция будет возрастать, но не боятся ее, потому что у них всегда будут преимущества местного рынка, знание специфики. А конкуренция — это хороший стимул для экономики. В конце концов, многое невыгодно будет сюда везти. У нас цены на основные, базовые, сельскохозяйственные продукты (молоко, зерно, подсолнечное масло, сахар) четко связаны с уровнем мировых цен, а транспортные издержки никто не отменял. То есть сегодня уже никому не придет в голову везти из Канады зерно в Россию, чтобы конкурировать на нашем рынке.
Каковы были основные этапы переговоров?
В этом процессе не было никакой драмы. Почему переговоры с Россией шли так долго? Есть два объяснения. Во-первых, у нас на середине переговорного процесса был политический кризис 1998 г., и произошла смена политического режима. Во-вторых, в России не существует устойчивого общественного мнения или мнения бизнес-сообщества относительно того, полезно ли для России вступление в ВТО. Мои чисто интуитивные оценки таковы: 10% российских бизнесменов считают, что в ВТО вступать надо, 10% считают, что не надо, а остальным все равно, они не понимают, о чем идет речь. Поэтому переговоры шли довольно вяло. Россия не слишком давила, чтобы ускорять этот процесс. С другой стороны, европейские страны, Соединенные Штаты в ходе переговоров неоднократно увеличивали объем своих требований к России, и это вызывало недовольство российских властей, особенно при президенте (премьере) Владимире Путине, которому не нравилось, что выдвигаются все новые и новые условия. Были периоды, когда он просто замораживал ход переговорного процесса, но в конечном счете в политическом истеблишменте, в его экономической части созрело полное единодушие: в ВТО вступать надо, и каким-то образом они убедили в этом Путина. После того как он дал согласие, все переговоры были завершены достаточно быстро.
Очень многие меры, которые были согласованы в ходе переговоров, Россия уже ввела. А по некоторым направлениям, если формально следовать соглашению с ВТО, Россия даже должна сделать шаг назад. Например, российское правительство отменило таможенные пошлины почти на все ввозимые пассажирские самолеты до 2018 г. А по условиям вступления в ВТО таможенная пошлина должна составить 7,5%. Значит, если «тупо» следовать соглашению с ВТО, Россия должна сейчас ввести таможенные пошлины на самолеты. Понятно, что этого никто делать не будет.
Приведет ли вступление в ВТО к качественному улучшению российской экономики, повышению ее конкурентоспособности?
Вступление России в ВТО не отменяет проблем, связанных с коррупцией, с отсутствием работоспособных судов, с защитой прав собственности, с бюрократическим давлением. Понимаете, если вы поставляете хорошую продукцию, а я поставляю плохую, но при этом у меня есть, как это принято называть, «крыша» в лице местного губернатора или главы городского образования...
Это называется «административный ресурс».
Ну, назовите это административным ресурсом. Хотя после Лондонского суда Березовского против Абрамовича, я думаю, это можно смело называть «крышей», это понятие прочно войдет в словари так же, как «тройка», «водка» и «спутник». Одним словом, у меня есть административный ресурс, достаточный для того, чтобы выдавить вас с рынка... Например, к вам будет каждый день ходить пожарный инспектор, вы будете платить ему взятки, чтобы он не закрыл вашу компанию... В конце концов вы закроетесь, несмотря на то, что ваша продукция лучше. Есть много неэкономических проблем (я их даже называю политическими), которые меняют условия конкуренции. На одно только качество рассчитывать не приходится.
На какие уступки пришлось пойти России? Каким образом удалось разрешить проблему, связанную с противодействием Грузии?
Для любой страны переговоры о вступлении в ВТО — это, как правило, уступки, приведение неких правил, ограничений, существующих в стране, в соответствие с мировыми стандартами или стандартами, выгодными для тех, кто уже является членами ВТО. Россия пошла на уступки по очень многим позициям. Полного перечня всех согласованных позиций, по-моему, никто еще не видел, даже переговорщики, поэтому анализировать его целиком сегодня невозможно. С Грузией был найден компромисс: контроль за передвижением товаров на бывшей российско-грузинской границе, а ныне на линии, разделяющей Южную и Северную Осетию, будет осуществлять коммерческая компания из Швейцарии, которая нанимается швейцарским правительством. На этот компромисс пошли обе стороны.
Приведет ли членство России в ВТО к улучшению российско-американских торговых отношений и отмене поправки Джексона-Вэника?
Это вопрос к Соединенным Штатам. Они могут это сделать до вступления России в ВТО, но если они этого не сделают сразу после этого, то Россия, соответственно, может не выполнять договоренности, которые она на себя приняла при вступлении в ВТО по отношению к американским товарам. Это означает, что американцы зря провели переговоры. Ни политически, ни экономически поправка Джексона-Вэника ничего не дает Соединенным Штатам, но она наносит имиджевый ущерб российским властям.
А не имиджу американских властей?
Что касается имиджа американских властей, то о поправке Джексона-Вэника в Америке никто не знает, поэтому наличие или отстуствие этой поправки мало кто заметит.
Поможет ли России членство в ВТО легче преодолеть негативные последствия глобального финансового кризиса?
Наступление лета нам поможет бороться с финансовым кризисом? Вопрос примерно того же порядка. Это вообще не связанные вещи. То есть можно в принципе все что угодно связывать, но насколько ценным будет анализ таких связей? Могу лишь повторить: что российская экономика после вступления в ВТО принципиально не изменится, структурные реформы проведены не будут. Это означает, что наша экономика не станет более устойчивой, нефтяная зависимость не снизится. Соответственно если вдруг случится новый финансовый кризис, то экономика России, даже после вступления в ВТО, не будет более устойчивой.
