Арест заместителя министра обороны Тимура Иванова в разгар войны — самое заметное свидетельство разборок внутри российской власти. Несмотря на заявления Владимира Путина о «сплочении» населения страны и элит перед лицом внешней угрозы, влиятельные группы стали нападать друг на друга даже активнее, чем до войны. В зоне риска теперь уже не одиночки или не второстепенные представители кланов, а их центральные фигуры.
Мало того, замминистра Иванова арестовали в момент, когда его покровитель — министр обороны Сергей Шойгу — находится в фаворе у Путина. Даже покровительство главы государства уже не страхует от внутриклановых разборок. Противоречия внутри вертикали растут и все чаще решаются силовыми методами.
Долгие бои Шойгу
Заместителя министра обороны Тимура Иванова неожиданно арестовали 23 апреля сразу после открытого заседания коллегии ведомства. Новости о его задержании появились поздно вечером и не сопровождались обычными кадрами обысков с роскошными интерьерами и миллионами в сейфе. Иванов пришел в суд в военной форме, что явно бьет по имиджу армии в целом. Обычно арестованных генералов судили в штатском, чтобы не вредить образу вооруженных сил.
Пренебрежение подобными мелочами указывает на то, что арест замминистра готовился спешно. Об этом же косвенно свидетельствует молчание непосредственного начальства арестованного — то есть министра обороны Шойгу, которого никак не подготовили к задержанию его зама.
Инициаторам преследования чиновника нужно было действовать быстро — ведь они организовали историческое для российской власти дело, которое вполне может стать важной вехой в существовании путинского режима. Арестованный замминистра стал самым высокопоставленным действующим российским чиновником, подпавшим под уголовное преследование, со времен дела бывшего министра экономики Алексея Улюкаева. Заместителя Шойгу можно назвать даже более весомой фигурой, чем Улюкаев, — он распоряжался куда большими средствами и на деле имел куда больше влияния и полномочий, чем экс-глава Минэка.
Не менее важно то, что Улюкаев был аппаратным одиночкой, а Тимур Иванов — видный представитель влиятельного клана. К нему можно отнести собственно министра обороны Сергея Шойгу, бизнесмена из ближнего круга Путина Геннадия Тимченко, вице-спикера Совета Федерации Юрия Воробьева, его сына — губернатора Подмосковья Андрея Воробьева и многих других менее заметных чиновников и бизнесменов.
Арестованный Иванов был фактическим распорядителем важного для этого клана ресурса — всех инфраструктурных проектов Министерства обороны, то есть триллионов рублей. В этом смысле преследование Иванова — атака непосредственно на группу Шойгу/Тимченко. Это блицкриг, который должен как минимум снизить влияние этого клана на грядущие перестановки в правительстве, а как максимум — отбить у клана его мощнейший ресурс — Министерство обороны.
Традиционным недоброжелателем Шойгу считается глава Росгвардии и экс-руководитель ФСО Виктор Золотов, который давно стремится получить контроль над Министерством обороны. Золотов не раз пытался продвинуть во главу министерства своего бывшего подчиненного Алексея Дюмина, который был одним из любимых охранников Путина. Однако эти попытки не увенчались успехом ни в середине 2010-х, ни в 2022-2023 годах.
Год-полтора назад не без поддержки Золотова активную кампанию против Шойгу начал основатель ЧВК «Вагнер» Евгений Пригожин. Тогда казалось, что эти атаки в сочетании с успехами первого контрнаступления Украины под Харьковом и Херсоном того гляди приведут к отставке Шойгу. Тем более что у росгвардейской группы были готовые кандидаты на замену — тот же Дюмин или достаточно популярный в армейской среде генерал Сергей Суровикин.
Тем не менее, несмотря на сложное положение, Шойгу сумел отбиться от атак и даже разобраться с частью обидчиков. Пригожин после неудачного мятежа погиб при странных обстоятельствах, а Суровикин был отправлен в отставку и попал в опалу. Позднее министр обороны и вовсе смог вернуть себе расположение президента — новое украинское контрнаступление летом 2023 года оказалось неудачным, а российские военные, наоборот, смогли перейти в наступление.
Минобороны регулярно отчитывается о тысячах убитых украинских солдат, огромном количестве уничтоженной военной техники, и Путину эти реляции явно нравятся. Во всяком случае он любит публично припомнить свежие пресс-релизы оборонного ведомства.
На этом фоне было вполне логичным ожидать, что клан Шойгу сохранит свои позиции в ходе кадровых перестановок, грядущих после президентской инаугурации, а возможно, даже усилит свое влияние. По всей видимости, такая перспектива и вынудила противников министра пойти в срочное наступление, арестовав одного из видных представителей клана.
Дело против Тимура Иванова должно как минимум приостановить экспансию клана Шойгу. Теперь министр будет вынужден отвлечься на то, чтобы не пустить на пост зама по инфраструктуре чужака и сохранить кресло за своим человеком. Как максимум — арест столь близкого соратника может привести к отставке самого министра. А если сведения о возбуждении против Иванова дела о госизмене верны, то глава Минобороны и его группа не получат никаких компенсаций за потери и, возможно, сами попадут под удар.
Нарушение табу
Добившись ареста Тимура Иванова, противники Шойгу использовали прием, который ранее считался запрещенным в российских внутриклановых разборках. Арестов высоких чиновников хватало и в прошлом, но все это были периферийные персонажи или второстепенные представители влиятельных кланов. Например, губернатор Коми Вячеслав Гайзер, связанный с группой «Ренова», или глава Сахалина Александр Хорошавин, входивший в окружение Игоря Сечина, — оба были арестованы в 2015 году.
Видные представители кланов, контролирующие значимые ресурсы, до сих пор под удар не попадали — это было что-то вроде неформального соглашения внутри вертикали власти. Теперь же арест Иванова показывает, что дальше эту договоренность готовы соблюдать далеко не все. В ход пошли последние силовые аргументы, причем без особой оглядки на мнение президента, который министру обороны сейчас явно благоволит.
Это заметно повышает ставки во внутриэлитной борьбе. Ведь однажды нарушенное кем-то табу быстро перестает действовать для всех. Если правило нарушил один из участников, временно получив несправедливое преимущество, то скоро за ним последуют и другие, более дисциплинированные группы, что обещает все новые витки обострения внутриэлитной борьбы.
Сигналы, что в борьбе кланов остается все меньше правил, были и накануне. Например, периоды президентской кампании всегда считались в России чем-то вроде времени перемирия, когда внутриэлитные склоки стихали, чтобы не нарушать работу государственной машины по обеспечению нужных результатов выборов.
Однако в этом году это правило тоже было нарушено. Последнюю кампанию по переизбранию Путина сопровождали громкие уголовные дела против статусных регионалов. Самый яркий пример — арест главы правительства Самарской области Виктора Кудряшова в борьбе с губернатором региона Дмитрием Азаровым.
Азаров близок к главе «Ростеха» Сергею Чемезову, он был переизбран в прошлом году, получив одобрение Путина на новый срок. Но ни это, ни традиционное предвыборное перемирие не остановило его недоброжелателей из той же группы Росгвардии.
Собственно, война тоже поначалу считалась временем такого перемирия. Путин не раз говорил, что в России все, включая элиты, сплотились перед внешней угрозой и работают на благо родины в одной команде. На какое-то время борьба действительно утихла, но вскоре развернулась с новой, нарастающей силой, отбрасывая негласные довоенные правила одно за другим.
Дело тут не только в сокращении ресурсной базы из-за войны и санкций. Сама ситуация военного времени не дает элитам строить долгосрочные планы на будущее, а значит, подталкивает пренебрегать старыми правилами и использовать силовые ходы в решении конфликтов. Зачем упускать потенциальную выгоду, которую можно получить сейчас, ради хороших отношений, которые могут помочь в будущем, если будущее туманно?
Также сказывается то, что у российских элит остается все меньше надежды на президентский арбитраж. Мы уже видели примеры такой хаотичной борьбы всех против всех во время столкновения Пригожина с Министерством обороны или в ходе противостояния того же Пригожина и братьев Ковальчуков с губернатором Санкт-Петербурга Александром Бегловым. Во всех этих случаях глава государства постарался устраниться от кризисов, пустив их на самотек.
В итоге кланы в путинском окружении приходят ко мнению, что в межвидовой борьбе пистолет — более эффективное оружие, чем доброе или злое слово. Даже если это слово самого Путина. Поэтому междоусобных битв в российской элите будет становиться все больше, а правил в них оставаться все меньше.
Если вы хотите поделиться материалом с пользователем, находящимся на территории России, используйте эту ссылку — она откроется без VPN.
